Александр Тамоников - Чемпион тюремного ринга

Механик-водитель ударил по газам, что было полным свинством по отношению к товарищам из подбитой машины. Экипаж в дымящихся комбинезонах спрыгивал с брони, надеясь пересесть в уцелевший БТР, но тот уже улепетывал к лесу. Горемыки с руганью припустили за ней.

Снаряды продолжали рваться, швыряли комья глины и полевые цветы. Они ложились кучно. Чадил БТР посреди дороги. Остатки разбитого вражеского войска растворились в западном лесу. Наблюдать это было приятно.

Якушенко подскочил, начал изображать какой-то первобытный танец и возмущенно завопил, когда под ногами у него вдруг стали вздыматься фонтанчики пыли.

Боец покатился обратно в канаву и заорал:

– Командир, мы же свои! Чего они по нам бьют?

– Дружеский огонь! – Беженцев засмеялся. – Бог на небе разберется, кого куда.

Все закончилось благополучно. Блокпост ополченцев продолжал поливать очередями западную опушку, отгонять тех укропов, которые еще не прочь были порезвиться. Под прикрытием огня спецназовцы бежали по полю, по очереди волокли полковника Мартыненко, у которого от горя и усталости заплетались ноги.

– Поднажмите, полковник, немного осталось, – добродушно пробурчал Илья. – Вас ожидает еда, сухая постель и море увлекательных бесед на те самые темы, в которых вы дока. Вы же умный человек, знаете, как надо себя вести, чтобы о вас сложилось положительное мнение. Не расстраивайтесь вы так. Невелика потеря. Украина и без вас достроит самое свободное и демократическое в мире государство. Может, увидимся еще когда-нибудь. Кстати, как вас по имени-отчеству?

– Да пошел ты, юморист хренов!.. – прохрипел Мартыненко и после паузы с тяжелым вздохом признался: – Федор Николаевич.

Все огневые точки в западном лесу были подавлены. В спину укропы не стреляли. Приближались угловатые очертания бетонных заграждений, столбы с колючей проволокой и минами, зарытыми вокруг них. Загорелись фонари. Навстречу спецназовцам спешили люди, многие из которых были им хорошо знакомы.

– Мужики, простите, что по вам шмаляли, не разглядели! – начал извиняться кто-то. – Вы бы еще лезгинку плясать начали!

– Мы чисто по приколу, взбодрить, – заявил другой.

– Улыбку убери, Митяй, клыки видно, – добродушно проворчал Илья, и вся компания разразилась смехом.

Не веселился лишь один из присутствующих. Он стоял потупив взор. Измываться над ним не стали. Полковник как-никак, самый настоящий.

Лишь один из бойцов сочувственно похлопал пленного по плечу.

– Ничего, господин полковник, не переживайте, все образуется, – сказал он и захохотал, демонстрируя шеренги зубов, еще не искалеченных войной. – А что, мужики, смотрите, какую ценную промысловую рыбу принесли наши сети. А могли ведь и мертвую.

На блокпост влетел штабной микроавтобус. Вместо комбата Карабы прибыл его заместитель капитан Цурило. Он выпрыгнул из машины и быстрым шагом направился к разведчикам.

Илья козырнул и лаконично отчитался о результатах работы. Дескать, оплошка вышла. Объект, за которым велась охота, спрыгнул с лестницы и свернул шею. Спецназ в этом абсолютно не виноват. Взамен имеется вполне приличный полковник УР ГШ Украины, которому, как и первому фигуранту, есть что рассказать.

– Полковник, говоришь… – Цурило озадаченно почесал кончик носа. – Ну, не знаю.

– Пощадите, товарищ капитан, – картинно взмолился Илья. – Ради бога, не посылайте нас обратно. В той Верхонке старше лейтенанта никого не осталось. Нормальный полковник. Что вас не устраивает? Отзывается на имя-отчество Федор Николаевич, в быту неприхотлив.

Присутствующие сдержанно захихикали.

Капитан Цурило тоже не сдержал улыбку, осмотрел языка с таким видом, словно покупал коня у цыган, махнул рукой и заявил:

– Ладно, пусть будет полковник, в управлении разберутся. Пакуйте его в микроавтобус, мужики. Спасибо, старлей. Вы тоже садитесь, подбросим.

Илье удалось поспать не больше трех часов. Сначала была долгая ночная дорога в Краснодол по ухабам и буграм. Только в городе проезжая часть немного сгладилась, пропала необходимость биться макушкой о потолок салона.

– Едем себе спокойно по ямам. Как вдруг дорога! – дурачился Якушенко.

Потом разведчики сдавали куда следует трофейного полковника Мартыненко. Он окончательно затосковал, никак не мог поверить, что безвозвратно переехал в другую реальность. Вслед за этим Ткач отчитывался перед начштаба о проделанной работе, добирался до койки в общежитии. Лишь в четыре утра он завалился на кровать прямо в обуви, завидуя подчиненным, которые давно храпели.