Сергей Майоров - Месть Акулы

После разгрома путчистов в августе девяносто первого года я окончательно понял, что демократические преобразования в нашей стране приняли необратимый характер, и подал заявление об увольнении с предприятия…

С подносом, на котором стояли три кружки чая, сахарница и коробка шоколадных конфет, в кабинет вошла Марья Ивановна. Она посмотрела на Катышева, который засыпал в аквариум корм сразу из нескольких коробок, посмотрела на Градского — косвенного виновника сегодняшних неприятностей, на Волгина, с ботинок которого натекла изрядная лужа талого снега, и осталась невозмутима.

— Будьте любезны, — предложила она угощение, сделала паузу, чтобы убедиться в отсутствии других пожеланий гостей, и удалилась, держа спину прямо и вызывая в памяти королеву из литературного произведения, названия которого Волгин, как ни старался, припомнить не смог: «Со мною можно низко поступить, унизить же меня никто не сможет».

Сергей почувствовал стыд за поведение шефа и убрал под диван ноги.

Грязная лужа от этого не стала меньше или незаметней.

Градский продолжал рассказ:

— Я занялся предпринимательством и перепробовал множество сфер приложения своим силам, пока не остановился на шоу-бизнесе. Конечно, для уровня нашего городка такое определение звучит слишком напыщенно, но я буду употреблять его, чтобы было понятнее.

Собираясь с мыслями, Феликс попробовал чай. Напиток был очень горячим, пришлось дуть на ложечку, чтобы сделать с неё первый глоток.

— Несладкий. — Градский бросил два куска сахара, тщательно размешал и, подумав, поставил чашку на стол. — Итак, я занялся шоу-бизнесом. К середине девяностых годов под моим патронажем находилось несколько коллективов. Постепенно их количество сократилось, остались наиболее успешные проекты. Женские шоу-балеты «Сюрприз» и «Каприз», стриптиз «Недотрога», мужское шоу «Кентавры», найт-клуб сексуальных меньшинств «Гей, славяне!» и дуэт «Ставрида». Последние выступали до прошлого года, сейчас находятся в творческом отпуске.

— Видел их, знаю. — Катышев широко ухмыльнулся и, жестом под стать ухмылке, бросил рыбам щедрую порцию корма. — Мальчик и девочка. В КВД они выступали.

— Где? — Сперва Сергей подумал, что ослышался, чуть позже — что отстал от жизни. — Что, там теперь песни поют?

— Поют, да ещё какие прикольные! Только не в диспансере, а в «Кабачке вонючих декадентов». Неужели там не бывал?

— Бог миловал.

— А мне понравилось, только цены — атомные. Дуэт «Ставрида»… Помню-помню! Девочка там чёрненькая, носатенькая. Страшненькая такая, но фигурка хорошая! И песня у них какая-то стремная… — Наморщив лоб, ББ припомнил строчки кабачкового шлягера и пропел, отбивая ритм ладонью по стеклу аквариума:

— В своём творчестве они затрагивали аспекты, касающиеся моральных и этических проблем анального секса, — прокомментировал Градский с достоинством. — Тексты далеки от совершенства с точки зрения классической поэзии, но искренни. В то время это казалось нам актуальным, ведь такую тему никто не брался разрабатывать. А что касается черноволосой солистки, то это — Нина Алфераки, моя будущая жена.

Возникла пауза.

— Красивая, — сказал наконец Катышев с таким видом, как ни в чём не бывало.

Градский кивнул, словно ему принесли извинения, а он их согласился принять. Выпив чай и прожевав конфету, он возобновил повествование:

— Чтобы было понятнее, сразу скажу, что мне принадлежат части акций не только «Гей, славяне!», но и КВД, и «Позолоченного ливня».

— Доходные предприятия? — спросил Сергей.

— На жизнь с маслом хватает… «Сюрприз» был создан около трёх лет назад. Как-то раз мальчики-«кентавры» выступали в одном ночном клубе. Я приехал туда посмотреть на реакцию публики, сидел в зале, и тут ко мне неожиданно подошла Анжелика. После увольнения с завода я её ни разу не видел, так что даже не узнал в первый момент. Она сказала, что я совсем не изменился и что у меня, наверное, дела идут хорошо. Без разрешения села за столик. Я угостил её коктейлем, мы разговорились. Мартынова пожаловалась, что карьера у неё не сложилась. Уволившись с завода, подрабатывала в разных местах, даже за границу ездила на год, но всякий раз что-то случалось и приходилось начинать заново. Надо сказать, что, начав продюсировать танцевальные коллективы, я пытался найти Анжелику, но она к тому времени поменяла квартиру, и я бросил попытки, так ничего и не добившись. В девочках, желающих повертеть попой на сцене, сейчас нет недостатка, и на Мартыновой свет клином не сошёлся, какой бы перспективной она ни казалась мне десять лет тому назад. После окончания выступления один из «кентавров» подошёл ко мне спросить мои впечатления, и Анжелика поняла, какой сферой бизнеса я занимаюсь. Признаться, перед этим в разговоре я был не слишком откровенен, не афишировал перед ней свой род занятий, так как могли последовать всякие просьбы, а я не был уверен, что готов заняться продвижением Мартыновой.