Наталия Матвеева - Аквамарин (часть 2) - по моим правилам

Он нежно, с теплом и притяжением оглядывал ее профиль лица, ее ресницы, губы… И так несколько раз, как будто невидимая сила заставляла его любоваться ею, как будто он был настолько очарован и поглощен, что не мог вести себя иначе…

Запись прервалась.

А Лив тяжело дышала, расширенными глазами глядя на почерневший экран… Боль в висках стала невыносимой, ей хотелось закричать… Она все еще была там, в том дне… Та Лив, из записи, смотрела на своего друга, не зная, чем он для нее станет в конце этой истории… И даже не замечая его теплого, страстного, наполненного такой глубокой и такой затаенной любовью взгляда… Не зная о том, чем она была для него уже тогда…

Но ее мысли занимал Макс. Она была влюблена, мечтала о нем… И не подозревала о том, какую драму переживал Джонни.

Жадно вдыхая воздух и дрожа всем телом, Лив легла под одеяло и завернулась в него, пытаясь остановить озноб и расслабиться. Давление в груди, боль в висках мучали ее, но… она чувствовала, что все еще не может плакать… не может чувствовать… Чего-то не хватало для прорыва блокады… Стиснув зубы и все еще думая о том дне, вспоминая его детали, Лив закрыла глаза и, неожиданно для себя, мигом уснула.

Глава 20

Ей снилось прошлое.

Она и Джонни только что вернулись в квартиру миссис Портер после той стычки с семьей Уолшей, когда она совершила обмен Макса на троицу убийц ее сестры…

Лив как будто находилась в том моменте времени, но почему-то прекрасно знала, что случится дальше…

Они пили что-то… Во сне это не имело четкого образа: просто какие-то напитки.

Лив чувствовала его тепло. Она легла рядом с ним на ковер в гостиной и, греясь в его лучах, в его энергетике, окутавшей ее с ног до головы, она улыбалась, жадно глядя на него. Он был все таким же. Красив, как и всегда. Лив видела его темные, чуть волнистые волосы, пушистые ресницы, темные брови и даже щетину на его щеках и подбородке… Она улыбалась, потому что ожидала окончания их разговора… Что-то там о Максе… Лив не хотела ничего слышать, для нее существовал сейчас лишь Джонни, с самым беспечным видом лежащий рядом и сунувший руку под голову, только его улыбка, и… Она хотела тот поцелуй. Тот самый, что перевернул все в ее душе. Тот самый, что запомнился так, будто длился всю ночь, а не несколько волшебных секунд… Тот самый, пропитанный любовью… Его любовью к ней…

Он повернул голову. Его зеленые глаза сияюще смотрели на нее… Лив тонула в их тепле, в их обаянии и игривом свечении… Она придвинулась ближе, посмотрев на его губы и так отчаянно желая ощутить их на своих губах, что она готова была умереть сию же минуту… Боже, Боже, этот поцелуй станет ее вселенной, пожалуйста, ну же… Лив дрожала, глядя то в его глаза, то снова на губы в жадном, болезненном нетерпении… А Джонни вдруг посерьезнел и сказал холодным, отстраненным голосом:

– Нет, Оливка. Мы оба знаем, что этот поцелуй был ошибкой. Ты дашь мне надежду, а потом разрушишь ее… Потому что его, его ты любишь, а не меня. Вы должны быть вместе. А я – всего лишь твой друг. Извини, малышка Лив, но я не могу.

И он вдруг поднялся и направился к выходу из квартиры… Что это?.. Что это?.. Почему? Почему он уходит??? Лив резко села, глядя на его спину с таким неподдельным ужасом, что ее дыхание мгновенно участилось. Нет, все не так, не так, он ошибается, черт возьми, ошибается!!! Она протянула к нему руки и открыла рот, чтобы окликнуть, остановить, все объяснить, но ее голос будто отнялся… Она не могла издать ни звука… Лив хрипела изо всей силы, но он не слышал ее, она кричала внутри себя: «Нет… нет… вернись, умоляю, вернись, вернись, я не смогу без тебя, я не смогу…»

И вдруг ее голову будто что-то взорвало изнутри… Боль ударила в виски, а в сердце хлынула кровь и страдание, страдание… Лив громко закричала и…

Проснулась. Секунда… Она не дышала… Сердце ударило в груди огромной горячей лавиной, и блок треснул… Лив зарыдала, закрыв лицо руками и утопая в своих эмоциях… Он ушел тогда… Ничего не было… Нет. Очнись. Он ушел сейчас. Ты предала его, поддавшись призракам прошлого…

Боль, боль, отчаяние и ужас, снова боль и боль истязали всю ее, Лив билась в кровати, пылая костром и заливая подушку слезами, она кричала и ненавидела себя и… О, Боже. Джонни у него. У Эрнесто. Он может их убить. Он может…

Лив резко села, истерично всхлипнула и захохотала. Она жива. Она жива! Она… жива!!!

Боль, ненависть и гнев.

– Если ты с ним хоть что-то сделаешь, я тебя четвертую, саранча дохлая!! Убью!! Ненавижу тебя и твои проклятые игры!! – от души прокричала Лив в пустоту своей комнаты, наслаждаясь каждым мгновением тянущих за жилы отвратительных, болезненных, злобных чувств, правда, тут же пожалела об этом, потому что на ее крик прибежали Марти, Эдди, отец, Брайан и Аврора, влетев в ее комнату без стука, но зато с оружием наготове, блистая начищенными пистолетами и пижамными костюмами, сорочками, трусами-боксерами и недобритыми щеками.