Александр Афанасьев - Транзит из ада

Связаться с куратором никаких проблем не составило, возможность уединиться у него была. Оставшись один на один со своим телефоном, он набрал номер… номер был таким, что память телефона не записывала его и отследить его местонахождение или… геолокацию, как говорили, было невозможно.

На экране появился его куратор, он поставил телефон перед собой. Судя по костюму, он собирался goes out, то есть социализироваться. Наверняка он был уже не в Прибалтике, а где-то в Европе – он нигде долго не задерживался.

– Сэр…

– Рад тебя слышать. Мы думали, ты погиб…

– Я в розыске в Киеве. Мне едва удалось вырваться.

– Мы отслеживаем ситуацию.

В контексте их отношений это могло значить все что угодно.

– Сэр, я в Днепропетровске.

– Я вижу. Что там у тебя?

Керр коротко доложил о произошедшем.

– Странно, – ответил куратор, – как тебе это удается?

– Сэр… простите, что удается?

– Так внедриться.

– Сэр, вопрос в том, куда я внедрился. Чем больше я здесь нахожусь, тем больше это напоминает Сицилию. И здесь было русское вторжение.

– Все в порядке, – спокойно ответил куратор, – мы знаем.

– Отнюдь нет, сэр. Я представился солдатом удачи, бывшим британским военнослужащим, оказавшимся на мели. Они проверят, но это не проблема – я и есть британский военнослужащий на мели. Проблема в другом. Что, если мне предложат совершить преступление, чтобы продвинуться дальше? Или даже теракт?

– Действуй, мой мальчик.

Керра это не успокоило. Он знал, что его взаимоотношения со службой базируются на принципе: твои победы – это наши победы, твои проблемы – это твои проблемы. Это двадцать первый век – никто не будет ставить на кон карьеру, репутацию или что-то в этом роде, чтобы помочь увязшему по уши агенту…

Черт… он даже и не агент – просто привлеченное лицо.

– Вы уверены, сэр?

– Твоя репутация не пострадает, если ты об этом.

Старик подмигнул.

– Вся прелесть нашей профессии в том, что, если твоя репутация немного загрязнилась, не проблема создать другую.

Если бы все было так просто. Но и Керру хитрости было не занимать…

– Сэр, что, если мне предложат совершить теракт на территории России?

Куратор задумался – и неспроста. Здесь правдоподобным отрицанием уже не отделаешься…

– Сообщи мне. По Европе – тоже, если они нацелятся на Европу. У тебя всё?

– Да, сэр. У меня всё…

Группа, собранная по Украине, продолжала тем временем работать в режиме накопления и осмысления информации. Джон Доул снова работал в составе группы, занимающейся «общими» вопросами.

– Что мы сделали не так? – задал вопрос модератор. – Что в отношениях с Украиной мы сделали не так…

– Что мы сделали не так… – усмехнулся Питер Буткявичус, бывший дипломатический работник, сотрудник атташатов в Москве, Ташкенте, Кишиневе и Киеве, – скорее, тут стоит задать вопрос о том, что мы сделали правильно…

– А конкретнее?

– Видите ли, Украина никогда не входила в список приоритетов США. Отношение к посольству и вообще к работе с Украиной было соответствующим. Ставились конкретные задачи – например, обеспечить разоружение, потом не допустить передачи России за долги стратегических бомбардировщиков, потом поддержать оранжевую революцию, к которой, если быть честными, мы не имели никакого отношения. Но мы никогда не пытались сделать Украину своей зоной влияния на пороге у русских. Если русские обвиняют нас в этом, то они неправы, в том, что они потеряли Украину, виноваты исключительно они сами…

Буткявичус прерывался, чтобы глотнуть чая…

– Что надо было бы делать? Для начала – элементарное образование. Как мы делали раньше. Один из важнейших элементов распространения американского влияния где-то – это американский университет в этой стране. Стажировки, гранты на обучение – все это фигня полная. Вы даете молодому человеку грант, он приезжает в США, учится у нас, после чего становится американцем, находит здесь работу и остается у нас жить. Может, это и хорошо, но американское влияние на Украине это не продвигает. Американский университет надо было создать в Киеве, учитывая величину страны, возможно, еще в Харькове, Днепропетровске, Одессе, Львове. Это не так много денег на самом деле, если учесть, сколько мы потратили впустую. Это – продвижение демократии, продвижение американского влияния. Эти университеты мгновенно стали бы элитными, остальные университеты страны пытались бы конкурировать с ними. И гораздо больше их выпускников оставались бы в стране, готовые что-то менять. Так у нас бы возникла стойкая демократическая, американо-ориентированная элита. Какой у нас сейчас нет, и тридцать лет потеряно впустую…