Александр Тамоников - Ядовитое жало

Осознав опасность, исходящую от главаря банды, Гуадзе принял его игру и проговорил:

– Ты прав, Басир, лучше дружить, чем враждовать. Врагов у нас и так хватает. Я согласен с твоим решением и, если надо, подпишу план.

Дабиров поморщился.

– Кому нужны какие-то подписи? Разве что ФСБ ими поинтересуется, когда отряд накроет. Ты, друг, лучше свяжись с Тбилиси и передай уважаемому господину Кокару, что мы – я подчеркиваю, Леван, мы с тобой – приняли решение о немедленном начале рейда. Причина – обстановка, сложившаяся в регионе на данный момент, которая подталкивает к активным действиям.

– Кокар обязательно потребует уточнить такую формулировку.

– В таком случае передай трубку мне. Я объясню, если у Кокара хватит терпения несколько часов слушать всякую белиберду по теме, в которой он ни черта не смыслит. Кстати, кто он на самом деле? Я знаю, что какой-то нефтяной магнат, но имя, откуда взялся и почему находится в Грузии?

– О нем никто ничего не знает. Ближайшее окружение и охрана, все, кто имеет с ним дело, называют его просто Кокаром.

Дабиров усмехнулся:

– Добавил бы он еще одну букву к своему псевдониму, и многое прояснилось бы.

– Ты о чем, Басир.

– О букве «н». Добавил бы ее, получилось бы «кокнар». А что это такое?

– Меня наркота не интересует.

– Ты прав, друг мой. Это бодрящий наркотический отвар из маковых головок. Я его пробовал в Узбекистане.

– Тебе это было надо?

– Чисто из любопытства. Мне кокнар не понравился. Однако к теме, уважаемый Леван. Будем связываться с Кокаром?

– Да, – ответил Гуадзе. – Надо доложить, пусть знает. Иначе он наверняка получит информацию об акции из другого источника.

– Кто может быть таковым?

– Если бы знать.

– Хоп! Пройдем к связисту.

Джалил Адалов опять включил спутниковую станцию.

С куратором, находящимся в Тбилиси, говорил Гуадзе. Как ни странно, Кокар воспринял сообщение спокойно, уточняющих вопросов не задавал, в завершение переговоров пожелал боевикам удачной охоты.

Дабиров слушал разговор по наушнику.

Когда беседа прервалась, он бросил его связисту и воскликнул:

– Вот и все в порядке. Теперь разногласия устранены, мы можем работать спокойно.

В коридоре, куда вышли Дабиров и Гуадзе, грузин остановился, посмотрел главарю банды в глаза и тихо спросил:

– Скажи честно, Басир, группа Ханидзе обречена?

Дабиров изобразил удивление.

– С чего ты это взял? Риск, конечно, как я уже говорил, существует, но если Михаил и его люди сделают все грамотно и быстро, то у них очень высокий шанс благополучно вернуться на базу и находиться там до третьей основной акции. На вторую пойдет группа Адила Басара.

– Надеюсь, ты согласуешь ее со мной до начала подготовительных мероприятий.

Физиономия Дабирова расплылась в ухмылке.

– Конечно, уважаемый Леван. Теперь мы больше, чем друзья, стали как братья, потому что связаны одной нитью. Она пока тонкая, но со временем превратится в крепкий канат. Я уверен в этом.

– Лишь бы не в цепь.

Дабиров рассмеялся.

– Не желаешь оказаться в ситуации, когда нечего терять, кроме цепей?

– Равно как и ты.

– Отдыхай, Леван. Я приглашу и тебя к себе, перед тем как отдам приказ Ханидзе начать первую акцию.

– Когда это будет?

– Рано утром. Как только просветлеет на плато.

– Значит, около четырех часов?

– Где-то так.

– Самый здоровый сон в это время.

– Я могу и не будить тебя, если ты уже сейчас даешь добро на акцию.

– А разве я его не дал в начале разговора?

– Все понял. Вот это совсем другое дело, Леван. Сейчас приятно разговаривать.

– Я буду у себя.

– Да, друг.

Гуадзе спустился на первый этаж.

Дабиров усмехнулся ему вслед и подумал:

«Давай, Гуда, иди и отдыхай. Совсем скоро мне придется отправить тебя на вечный покой. Такова жизнь. В ней остается только сильный».

Дабиров обернулся на скрип двери в глубине коридора. Там находился вход в спальню.

– Нора, ты?

– Я, дорогой, кто же еще? Кроме нас, на этаже нет никого, даже охраны.

Женщина подошла к Дабирову. Даже в сумерках коридора было заметно, как блестят ее глаза.

– Шайтан, Нора, ты опять вкололась?

– Совсем немного, дорогой, и только для тебя.

– Для меня?

– Да. Ты ведь не хотел бы видеть, как твоя женщина корчится в ломке, не способная ни на что? А так я в порядке и, как всегда, полна желания исполнить любую твою прихоть в постели. Я и кальян прихватила.

Дабиров задумался.

Время у него сейчас было. Последние сутки вымотали. Почему бы не расслабиться?