Олег Алякринский - Охота вслепую

На самом деле он это себе только вообразил. Да и не было у него времени все это разглядеть. Потому что сразу же после того, как Молчун нелепо взмахнул руками вверх, покачнулся, теряя равновесие, и вздернул голову, Сержант выстрелил ему в левую часть груди — туда, где сердце.

Вторую, контрольную, пулю он выпустил на всякий случай. То, что Молчун мертв, ему стало ясно сразу. Он увидел, как «БМВ» резко рванул к мосту, но метров через двадцать остановился, клюнув капотом. Из него выскочили трое телохранителей с короткоствольными автоматами на изготовку и кинулись к бездыханному телу…

Сержант уверенными движениями быстро, без суеты, разобрал «тулячку», сложил железки и деревяшки в чемоданчик и глянул на часы. По плану у него в запасе еще оставалось секунд пятьдесят.

Он быстро вылез на покатую крышу особняка с противоположной от моста стороны и длинным прыжком перебрался на крышу близко стоящего соседнего дома. Этот акробатический маневр он для тренировки проделывал уже раза четыре. Забежал в приоткрытую дверцу пожарного лаза, спустился по металлической лестнице на площадку верхнего этажа, а затем помчался по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

За гаражом Сержант спокойно сел на еще теплый мотоцикл. Он надел шлем, висевший на руле, да, сильно не газуя, выехал со двора.

Через пять минут он пересел в первую сменную машину — красные «Жигули». Еще через десять минут — в синий «Москвич». А спустя полчаса, за городом, он уже ехал в черной «Волге» Ангела в сторону Петродворца.

Смерть Валерия Аркадьевича Кудряшова, больше известного в определенных кругах как вор в законе Молчун, всколыхнула весь криминальный мир Петербурга. Молчун, официально числившийся генеральным директором торговой компании «Автоимпорт», контролировал львиную долю частного бизнеса Питера: рестораны, казино, базары, автостоянки, вокзалы, универмаги, коммерческие палатки. И он был жестким хозяином, умевшим железной рукой управлять всем этим обширным хозяйством.

Теперь, когда его не стало, все были заинтересованы в сохранении выстроенной им системы в целости и сохранности. Реальным претендентом на наследство убитого авторитета был его давний партнер и друг Яков Сазонов по кличке Сиплый.

Похороны назначили на третий день, по старому христианскому обычаю. На поминки должен был собраться городской сход, чтобы поставить на питерском хозяйстве нового хозяина.

К кладбищу в дорогих автомобилях, многие из которых были приобретены при посредничестве Молчуна, съезжались видные предприниматели, актеры театра и кино, композиторы, певцы, политические и общественные деятели — словом, известные всей стране люди… Пришедшие почтить память убиенного были неоднородны по своему составу, их разделяли воспитание, социальные перегородки, сословные предрассудки да и многие другие условности: деньги, прошлое, личные обиды… Но сейчас всех их объединила ужасная и нелепая смерть человека, чья деятельность помогала обустроить легкую, веселую, комфортную жизнь почти всем присутствующим на этих похоронах.

Гроб с телом Молчуна подняли на крепкие руки и медленно понесли к могиле, вырытой на первой аллее по соседству с кладбищенским собором. Медленно и печально звонил колокол. Донеся гроб до места, поставили аккуратно на железные козлы рядом с зияющей ямой. Возле гроба четверо хмурых парней в черных пиджаках и с проводками в левом ухе расстелили на земле огромный красный ковер, на который со всех сторон посыпались купюры — причем среди красных в изобилии попадались и зеленые. Когда на ковер с шуршанием упал последний дар, распорядитель похорон, высокий лысый дядька в черном костюме и черной шелковой рубашке, негромко приказал одному из черных пиджаков:

— Сверните ковер и отнесите вдове.

Это был Яков Сазонов, он же Сиплый, вчерашним решением городского воровского схода избранный преемником усопшего Молчуна.

— Передайте Татьяне Матвеевне, что это еще не все. Поминальные она получит от меня лично.

Сиплый подождал, пока родственники и многочисленные друзья простятся с покойным, и, последним приблизившись к открытому гробу, склонился над хозяином. Тот стараниями гробовщиков был словно живой: на щеках играл румянец, редеющие на темени волосы гладко зачесаны назад. Яков наклонился, чтобы приложиться губами к холодному челу, но вдруг пошатнулся и, вскинув руки к лицу, рухнул прямо на покойника. Словно не выдержало горя его сердце, словно хотел обнять в последний раз ушедшего друга. Все присутствующие замерли в ужасе от этого душераздирающего зрелища… Но уже через мгновение по толпе прокатился недоуменный ропот, быстро перешедший в плаксивые стоны и испуганные крики. Сиплый навалился всем телом на голову покойника и не делал ни малейших попыток подняться. А потом он стал медленно сползать на землю.