Игорь Срибный - Война с видом на море

– Конечно, хочу! Это же для рыбалки, для охоты вещь очень удобная! Раз – и готово: палатка стоит! Да все мои товарищи по рыбалке просто обалдеют, когда увидят это чудо!

– Лады, Толян! Доедем до Донецка, заберешь палатку.

– Ты не шутишь? Расстаться с такой вещью!

– У нас будет очередное списание, и я себе еще возьму. Не переживай!

Двое суток братья фактически не выходили из моря, будто стремясь накупаться в соленой морской воде на всю оставшуюся жизнь…

А вода была просто чудо – прозрачная, каждый камушек виден на дне, теплая как парное молоко, а установившийся штиль, как будто специально для них, давал возможность расслабленно полежать на воде, ловя лицом нежные солнечные лучи… И казалось, не будет конца этому раю на земле, – так спокойно и тихо было на этом кусочке морского побережья, выбранного братьями для двух дней отдыха…

Братья пили холодное пиво, болтали ни о чем, отчаянно предаваясь только морю и безделью…

И не знал Седой, что совсем чуть-чуть остается до того момента, когда он навсегда потеряет свое спецназовское прозвище и станет простым гражданином Сербиным… А Анатолия ожидала совсем иная – непредсказуемая судьба…

Оставалось чуть-чуть до поворота судьбы, который навсегда изменит жизнь…

Сербин не мог себе объяснить, почему его вдруг неудержимо потянуло в те места. Не мог… Но ему стало до того неуютно дома, что он бросил работу над новой книгой. Как только он садился к компьютеру, пальцы деревенели. Во рту пересыхало, а сигарета начинала пахнуть не дорогим табаком, а прелой соломой… Панический ли страх, психическая неуравновешенность – как бы ни называлось это состояние, но писать здесь он больше не мог.

Там, в Головинке, не было ничего хорошего, привлекательного для Сербина. Скорей наоборот… Четыре года назад его там постигло огромное несчастье. Он отдыхал с братом Анатолием в Сочи. Отпуск заканчивался у обоих – ему нужно было возвращаться в Чечню, где он служил в военной разведке, а брату домой – в Донецкую область, где он работал в шахтоуправлении.

Они выехали на рассвете, чтобы избежать дневной жары и длинных колонн пыхтящих выхлопами соляры грузовиков, которые невозможно было обогнать на серпантинах горной дороги. Вот на этих серпантинах Сербину и пришлось пережить один из самых ужасных моментов в его жизни… Двое молодых черноголовых людей на белом «Лендровере» затеяли с ними игру в «догонялки» на извилистой дороге. Они появились после Дагомыса, вынырнув из какого-то переулка, и обогнали, едва не зацепив крылом их «Форд». Внедорожник исчезал впереди, за ближайшим поворотом, затем неожиданно появлялся сзади, впритирку обгоняя их машину. На одном из крутых поворотов «Лендровер» пронесся так близко к «Форду», что снес своим «кенгурятником» боковое зеркало. Взрыв негодования Сербина вызвал у чернявых мальчишек только приступ гомерического хохота.

Трагедия произошла под поселком Головинка. Во время очередного обгона из-за поворота неожиданно показался встречный «КамАЗ». Внедорожник шел ему лоб в лоб, и водитель грузовика инстинктивно крутанул руль влево, уходя от столкновения, и в этот момент приземистый «Форд» показался из-за огромного корпуса «Лендровера»…

Когда Сербин пришел в себя, невыносимая боль в правой ноге, зажатой вбитым в салон автомобиля двигателем, стеганула его плетью по каждой клеточке тела. Окровавленное тело Анатолия лежало на капоте: удар был такой силы, что пассажирское сиденье вместе с привязным ремнем вырвало из креплений. Анатолий головой выбил ветровое стекло, вылетев из машины, и уткнулся в капот «КамАЗа», сложившись пополам…

Вторично Сербин пришел в себя уже в больнице в Лазаревском, с ампутированной ниже колена правой ногой.

За эти годы он свыкся с увечьем, переборол отчаяние и нежелание жить дальше калекой, научился ходить на протезе. Утихла даже холодная ненависть к чернявеньким шутникам, ставшим причиной трагедии.

Их так и не нашли, хотя Анатолий сделал несколько снимков фотокамерой телефона: и номеров «Лендровера», и лиц мальчишек. Но оказалось, что телефона у Анатолия в поясном чехле при осмотре места происшествия не обнаружили, а водитель «КамАЗа» стал вдруг давать показания, что никакого внедорожника на дороге не видел, а обходил он, уходя от столкновения, какую-то «девятку». В конце концов следователь – майор юстиции Петросян сказал Сербину, что дело бесперспективное, так как по дорогам курорта мотаются тысячи «девяток» и третья часть их – ворованные…