Андрей Орлов - Экипаж. Предельный угол атаки

– Идиоты! – зашипел на подчиненных Карпатов. – Вас всего лишь просят выучить короткую молитву. По-русски и по-арабски. Трудно, да?

Подошел Серега, взял Коран, полистал.

– Всего-то? – спросил он с ехидцей. – От сих до сих?

– Да, – огрызнулся Карпатов. – Тут мало. Такое условие. И нам все сделают.

– Прямо-таки все? – сощурился Серега. – И командира нам вернут?

– Какого командира? – не понял Карпатов.

– Ты забыл уже, да? – обрадовался Серега. – Владимира Ивановича Карпатова. Был у нас такой командир. Не по должности, а по уважению. Настоящий русский летчик, крепкий мужик, кремень! – Серега завелся, начал говорить красиво и гладко. – Он нашим маяком был, примером мужества и стойкости! Настоящий патриот, гордость Отчизны! Мы смотрели на него как на бога. Он никогда не унижался! Пусть нам его вернут, а тебя, труса и предателя, заберут себе. – От волнения у Сереги даже слезы выступили. – Знаешь, чего они добились? У нас теперь нет бога. Кому нам молиться? Какую молитву учить? Эту? Она вернет нам командира? Действительно ерунда. Нет, Карпатов, мы учить ее не будем. – Он швырнул Коран под ноги. – Рома, нужен тебе врач? – Серега уперся грозным оком в страдающего Вакуленко.

– Та ну вас, – отмахнулся хохол. – Не нужен мне врач. Домой сегодня поедем.

На вторую ночь опять никто не пришел. Пленники сидели, не смыкая глаз, и костерили Карпатова. Наутро они спали беспробудным сном. Первый пилот тихо поднялся, вышел во двор, сел на крыльцо и стал ждать Мишу с аэродромными охранниками. Предстоял тяжелый рабочий день.

На третью ночь Витька стянул штаны, майку, остался в рваных семейных трусах и рухнул на лежанку.

– Дурной, да? – набросился на него Глотов. – А вдруг придут? Мы тебя ждать не будем, учти. Голый поедешь или здесь останешься.

– Да мне собраться – подпоясаться, – лениво возразил Витька.

– Та не придет никто, – сокрушался по привычке Вакуленко. – Кинули нас опять.

– Оденься, Витька! – зарычал Глотов.

Витька зажег свет и начал одеваться.

– Свет погаси, – выплюнул Серега. – Блин, воняешь, как бомж.

– Себя понюхай, – огрызнулся Витька и погасил свет.

Глотов хрюкнул. Можно подумать, в темноте Витька меньше будет вонять.

Вакуленко тихонько постанывал, чтобы не забывали, кто тут самый больной и несчастный. Все-таки арестанты не выдержали. Их сморил сон, но едва скрипнула дверь, все вскинулись. Серега судорожно нащупывал фонарик.

На пороге стояли двое мужчин среднего возраста, смуглые, небритые, но безбородые, в черных кожаных куртках поверх коротких халатов и брезентовых штанах. У одного голова была тщательно выбрита. Короткие волосы второго гладко обтекали крупные залысины. Они не щурились, смотрели спокойно, с некоторым даже любопытством. Бритоголовый человек держал в руке небольшую рацию.

– Господи, святая Богородица, наконец-то! А мы уж и не чаяли… – забубнил Вакуленко, хватаясь за чемоданы.

Бритоголовый мужчина что-то резко бросил ему, подняв руку. Вакуленко застыл с надувшейся, как у лягушки, физиономией.

– Господи, только бы они!.. – взмолился Витька.

Один из визитеров что-то тихо сказал Карпатову.

Тот выступил вперед и произнес дрожащим от волнения голосом:

– Лида.

Гости снисходительно кивнули, переглянулись. Волосатый наморщил лоб, извлекая из памяти непривычное слово.

– Саша.

– Чего? – спросил Глотов, которого звали так же.

– Пароль. – Карпатов повернул к нему сияющую физиономию. – Мы с Бутовым договорились: я им имя своей жены, они мне – внука. Правильно, правильно. – Он энергично закивал. – Мы уже можем идти, господа? Отлично. Ребята, собирайтесь, живо!

Летчики завозились, стали хватать свои пожитки. Теперь уже каждый поминал всуе Господа, плакал Вакуленко, не в силах сдержать эмоции, поскуливал от нетерпения Витька.

Но тут у бритоголового мужика сработала рация. Все застыли так, словно их окатили ледяной водой. Казалось бы, что тут драматичного – рация сработала?

Бритоголовый тип сделал предостерегающий жест – мол, оставаться на местах! – вышел на связь, что-то сказал, принялся слушать. Потом он обронил что-то нейтральное, сунул рацию за пояс и заговорил со своим спутником.

– О чем они?.. – заволновался Витька. – Владимир Иванович, вы же учили Коран, должны знать язык. О чем они говорят?

Человек с короткой стрижкой осмыслил сказанное, равнодушно кивнул.

– Здесь стоять, – со скрипом выговорил по-русски бритоголовый мужик.

Они развернулись и покинули здание.