Андрей Орлов - Экипаж. Предельный угол атаки

Пленники заблаговременно зафиксировали появление чужаков, спрятали в половую щель с трудом отремонтированный приемник, убрали вещи с прохода, чтобы у гостей не возникло соблазна по ним потоптаться. Летчики встали к стене – за исключением Вакуленко, которому становилось все хуже. Он лежал весь синий, водил по сторонам мутными глазами.

Особых ужасов не последовало. Махмуд осмотрел помещение, сунулся в санузел, которому арестанты титаническими усилиями не давали превратиться в рассадник зловония, потряс решетку на заднем окне. Прицепиться было не к чему. Да и домой пора, к красавице жене и семерым на лавке. Он махнул рукой своим парням, мол, пора на выход.

Карпатов поманил переводчика и начал что-то шептать ему на ухо, кивая на больного Вакуленко. Миша озадаченно слушал, скептически почесывал переносицу. Потом он неохотно подошел к Махмуду и что-то ему сказал. Тот неприязненно посмотрел на Карпатова, подошел к Вакуленко, глянул в его пустые глаза. Начальник тюрьмы подумал, вальяжно кивнул и бросил какую-то короткую фразу.

– Господин начальник говорит, что он согласен, – быстро перевел Миша. – Скоро придет врач. Он посмотрит вашего больного.

– Издали! – заявил Глотов и усмехнулся.

– Спасибо, – сказал Карпатов. – Мы очень вам признательны.

– Поклониться забыл, командир! – процедил Серега.

Врач пришел в сопровождении вездесущего Миши. С виду и не скажешь, что доктор: пожилой узколицый афганец с плохо растущей, но никогда не сбриваемой бородой, в стеганой куртке, с типичным советским ободранным портфелем из кожзаменителя. Глаза у него были недобрые, с горчичными белками. У пилотов сразу возникло сомнение в том, что он когда-то давал клятву Гиппократа.

Лицо Вакуленко блестело, пятна пота расплывались по одежде. Он тяжело и часто дышал.

– Лежи-лежи, это доктор Айболит, – сказал Карпатов, склонившись над ним. – Ты как, Ромка?

– Не шибко, товарищ командир, – прошептал Вакуленко. – Не чую ничего, холодно трохи.

– Ты чего, Рома? – пискнул Витька. – Какой холодно, ты мокрый весь!

– А вот для попугая сорок два градуса – нормальная температура, – не в строку бухнул Глотов.

Врач невозмутимо, но явно гордясь своим высоким положением, раскладывал на коврике, поднесенном ему Мишей, инструменты: пожилой скальпель, лопаточки, пинцет, заковыристые хирургические ножницы, явно стыренные из советского полевого госпиталя. Большинство из них не имело никакого отношения к профилю данного светила, хотя и служило предметом гордости. Разложив инструменты, афганец подобрался к Вакуленко, потрогал нарыв не очень чистым пальцем, поставил больному ртутный градусник.

– Мулла сказал, сначала Аллаха просить надо, – вкрадчиво проговорил Миша.

«Начинается», – подумал Карпатов.

– Так пусть просит, – бухнул Витька. – Разве мы против?

– Нет. – Переводчик многозначительно покачал головой. – Вы должны просить. Все вы.

Миша бережно извлек из складок одеяния и протянул Витьке томик с золотистым переплетом и витиеватым орнаментом на обложке. Тот должен был принять решение, испугался, сглотнул и посмотрел на командира, лицо которого вдруг стало приобретать непостижимое каменное выражение, обернулся к Глотову и Сереге. Те угрюмо молчали, убрав на всякий случай руки за спины. Врач украдкой улыбался, вытирая бархатной тряпочкой скальпель. В дверь просовывались любознательные физиономии. Витька наигранно ухмыльнулся, но это не помогло. Определяться следовало именно ему, причем быстро.

– Коран, – нетерпеливо повторил Миша. – Учить надо. Вот здесь.

– Вот прямо здесь?.. – Витька начал покрываться пунцовыми пятнами.

– Возьми, – сказал Миша и улыбнулся. – Учи.

Витька дернулся, хотел взять книгу, опять передумал, соорудил страдальческую гримасу.

Потом он решился, мотнул головой и заявил:

– Нет, ты чего? Я ж крещеный. Как я могу?

Бородатый тип сунулся в дверной проем и что-то крикнул переводчику, явно подзуживая его. Миша вздрогнул, тоже сделался пятнистым, сунул Витьке томик.

– Возьми, кому сказать!

– Да не буду я брать! – взвизгнул Витька. – Иди ты лесом!

Атмосфера накалялась. Охранники уже готовились к прыжку.

Карпатов понял, что Глотов с Серегой определенно ввяжутся в драку, шагнул вперед, выхватил Коран у переводчика, несильно оттолкнул Витьку.

– Мы все сделаем, как вы говорите. – Он не узнал свой скрипящий голос. – Пусть врач посмотрит нашего больного.

– Нет. – Миша покачал головой, боязливо косясь через плечо. – Аллаха сначала просить надо.