Олег Алякринский - Клятва на верность

— Как тебе не стыдно, Смуров! Ну зачем ты куришь? Себе легкие портишь и младшим плохой пример показываешь.

— Мои легкие, что хочу, то и делаю, — отрезал он.

— Все дерзишь, — вздохнула Антонина Сергеевна. — Ну что с тобой делать? Снова мать вызывать в школу?

— Да ради бога…

— То-то и оно. Мать и так с тобой извелась, а тебе все равно. Вон на прошлой неделе опять в милицию попал. Смотри — доиграешься! Пора тебе, Смуров, взяться за ум. Ведь у тебя неплохие способности! По математике ты один из лучших в районе, сочинения пишешь — зачитаешься и английский лучше всех в классе знаешь… Ведь ты мог бы учиться на одни пятерки. Потом в институт поступил бы… А так, что тебя ждет? ПТУ в лучшем случае… И тюрьма — в худшем!

Что правда, то правда, учеба ему давалась легко. Только поэтому Владик и пошел в девятый класс. Мать слезно просила его закончить десятилетку. В душе надеялась, что сын поступит в институт, будет инженером, уважаемым человеком. Не то что отец, царство ему небесное, не то что дед… Но что-то никак не манила Владика Смурова эта мамашина мечта. Инженер? Сто двадцать в месяц? Каждый день на каком-нибудь заводишке с девяти до шести? И так тридцать или сорок лет дудеть до пенсии? Да на хрен это надо? Нет, уж лучше быть как дед или папаша — вот у них была житуха зашибись!

Верно сказала Антонина — лучше него никто английский не знает. А еще он втихаря от всех пробовал по самоучителю овладеть немецким — и получалось! Этот талант к языку ему в наследство от папаши достался. Мать говорила, что его отец знал три, а то и четыре европейских языка — это помогало ему разводить фраеров в поездах да в курортных гостиницах. А математические способности — от деда, материна отца. Кстати, мать частенько говорила, что Влад на него страшно похож — глубоко посаженные серо-зеленые глаза, крупные черты лица, ну просто вылитый Родион Щербатов в молодости!

…Раиса Родионовна Щербатова родилась в начале тридцатых в колонии строгого режима, где ее отец, тогда уже мужчина в летах, тянул очередной срок за ограбление ленинградской сберкассы и сошелся с тамошней повари-хой-поселянкой. Смолоду он был виртуозным вором-медвежатником и на своем долгом веку вскрыл не один банковский сейф, прославившись редким талантом еще в царской России. Освободившись уже после Отечественной войны по амнистии, он решил завязать с воровским ремеслом по причине сильно пошатнувшегося здоровья. Не имея других детей, он обожал дочь и даже намеревался ей передать тайны своего редкого искусства. Да не успел — умер от туберкулеза, и осиротевшая Рая осталась одна-одинешенька. Пришлось ей бросить школу и зарабатывать на хлеб насущный. Красивые глаза девушки привлекали внимание многих мужчин, а исключительно живой ум и юмор покорили не одно сердце. Соблазнитель же ее (или, как она сама утверждала, — муж) был весьма умелым картежником, а в юности считался довольно успешным карманником. Хоть они так и не расписались, вскоре родившегося мальчонку Раисин сожитель признал сыном. Несколько лет они вдвоем скитались по Советскому Союзу, нигде надолго не останавливаясь. Потому как местом работы Евгения Афанасьевича Смурова были преимущественно поезда дальнего следования и теплоходные пассажирские маршруты. Он был карточный игрок, шулер и мошенник, а кроме того, виртуозный карманник и квартирный вор. Идиллия, однако, продолжалась недолго. Однажды в гостинице, а дело было в Казани летом пятьдесят восьмого, его нашли с ножом в сердце; отправившись раздеть местных лохов, наткнулся гастролер на соперников, решивших жестоко наказать залетного…

После всего случившегося Раиса Щербатова оказалась без каких-либо средств одна в чужом городе с месячным младенцем на руках. Отец не оставил дочке никакого наследства, а других родственников у нее не обнаружилось — вот и пришлось осесть в заштатной чужой Казани. Образования у нее было только неполных восемь классов, поэтому приличную должность найти никак не удавалось. Работала кем попало — от секретарши в проектном институте до уборщицы в банке. А потом в этом самом банке удалось ей заполучить место помощника кассира. Вот с этого и пошли все беды…

В ее обязанности входил расчет зарплаты для городских больниц и поликлиник. Но не прошло и месяца, как нагрянула комиссия и обнаружила крупную недостачу. Был суд.

Так как все понимали, что неопытную работницу подставили, чтобы переложить на нее чье-то воровство, приговор вынесли ей гуманный: посадить не посадили, но присудили ей возместить недостачу. Возместить недостачу в шесть тысяч рубликов! И вычитали из каждой зарплаты половину — так что на еду и квартплату едва хватало.