Сергей Самаров - Возраст гнева

— Да, относительно удачный, — Радимова не разделяла моих восторгов. — Может быть, задачу, поставленную ФСБ, ты решил. Но осталась другая задача, главная — найти убийцу отставного майора Сарафутдинова.

— Я так думаю, что полковник Свекольников попытается списать это убийство на Ласкина, — предположил я. — И дело закроют. Это вполне в его стиле.

— Закроют по линии ФСБ, — возразила капитан. — Но я закрывать его не буду, потому что не уверена, что именно Ласкин убил Равиля Эмильевича. Нет доказательств. Убийца должен понести наказание, иначе он опять будет убивать. А списать все на Ласкина — проще простого. После твоего выстрела он уже ничего ответить не сможет. Ты слышал, майор Хайлов вообще с возмущением выслушал такое предположение.

— Слышал. Но для меня Хайлов — не последняя инстанция. Разве мало случаев, когда друг убивал друга? Я понимаю, что это не настоящие друзья, но кто теперь определит уровень отношений между двумя мертвыми людьми? Каждый имеет право сделать свое предположение, но оно так и останется только предположением.

— Я все понимаю… И даже вижу мотив, который Свекольников припишет Ласкину — месть за бегство из ИГИЛ. Мотив, конечно, весомый, особенно если предположить, что именно Ласкин завербовал Сарафутдинова. Я даже допускаю, что Ласкин получил приказ на ликвидацию. И возможно, он собирался этот приказ выполнить. Но не так быстро. Он опытный человек и понимал, что в случае убийства в тот же вечер подозрение может пасть именно на тех, кто приходил к Сарафутдинову. По крайней мере, их всех обязательно будут допрашивать. А это значит, что он попадет под подозрение. А этого, я думаю, Ласкин хотел меньше всего. Здесь больше похоже на банальную «бытовуху»… Стиль убийства, используемый Ласкиным, нам известен — снайперская винтовка. Зачем рисковать, имея такую винтовку. Ведь Равиль Эмильевич тоже был спецназовцем, как и сам Ласкин, и мог за себя постоять. Как считаешь? Дай оценку как бывший спецназовец.

— Здесь можно предполагать разное. Все зависит от характера человека, а не от его принадлежности к тем или иным структурам. Это проявляется как в бою, так и в быту. Один предпочтет работать с безопасного расстояния, другой, напротив, захочет устроить равный поединок лицом к лицу. Спортивный азарт. Третий ударит исподтишка, когда противник не ожидает. Разыграет добродушие, обнимет, прощаясь, и в это время нанесет удар ножом. Нет на этот вопрос однозначного ответа.

Капитан Саня, словно внезапно что-то вспомнив, достала трубку, включила и набрала номер. Именно набрала, а не послала вызов абоненту из списка. И сразу сообщила мне:

— Соседке звоню. Узнать, что там дома… Она должна была закрыть дверь на ключ, когда уедет следственная бригада. Так мы договорились. Соседка из нашего управления…

Разговор был недолгим. Я понял, что капитана Саню требовали, что называется, «на выход». В доме включили воду, можно было начинать уборку. Хотя бы кровь с пола смыть. В квартире и в подъезде. Соседка обещала помочь.

На улице было уже темно. Я вызвался проводить капитана Саню. Она позвала своего кота, который к тому времени уже давно дремал на моей подушке…

Утром, после телефонного звонка, я заехал за капитаном. Вместе мы прибыли в городское управление. Незнакомый дежурный долго вертел в руках мой временный пропуск, потом посмотрел на капитана Радимову, которая кивнула, подтверждая мое законное право на свободный вход в здание.

Мы двинулись по коридору. Я буквально чувствовал, как дежурный сверлит мою спину убийственным взглядом. Странное, надо сказать, поведение. По крайней мере, для полицейского из городского управления. Мне уже давно казалось, что многие в этом управлении воспринимают меня как врага всего ментовского народа. И я догадывался почему. Среди здешних полицейских упорно ходили слухи о том, что я имею виды на капитана Саню.

В этих разговорах была доля правды, но только небольшая. Сам я поводов для подобных разговоров не давал. Но тогда возникал вопрос, почему минувшим вечером, захватив в своей квартире капитана уголовного розыска, бандиты потребовали пригласить именно меня. Налицо очевидные мотивы личных отношений. А личная жизнь капитана Радимовой, похоже, кое-кого в управлении здорово волновала. Кто-то был другом ее бывшего мужа майора Радимова из городского СОБРа, кто-то сам на Саню «глаз положил», что в общем-то было неудивительно.

Но все это меня волновало мало. С майором Радимовым я знаком не был. Хотя его, правда без моего участия, и задерживали в моей квартире. До остальных мне и вовсе дела не было.