Валерий Горшков - Поздняя исповедь

Он проснулся, вскочил, машинально выкинув вперед только что изуродованную палачом культю, и безумным немигающим взглядом уставился на свои мелко подрагивавшие пальцы, на знакомую татуировку в виде головы оскалившегося тигра, на массивный золотой перстень-печатку, украшавший безымянный палец. Рука, на которой отпечатался похожий на багровую паутину след от смятой простыни, была цела. Только чужие, все еще непослушные пальцы почти не шевелились. Отлежал. Просто отлежал, как случалось и прежде много раз…

Господи, что же это такое?! Значит… это был всего лишь сон. Самый ужасный и самый реальный из всех, которые когда-либо рисовало его находящееся в состоянии постоянного стресса серое вещество. Харон… Паромщик с реки Стикс… Вот же, блин, приснится такая херня!

Леха судорожно вдохнул воздух, медленно провел левой рукой по взмокшему от холодного пота лицу и стиснул зубы, силясь унять колотивший все тело озноб. Сердце, словно очнувшись вместе с подсознанием от удушливого ночного кошмара, мало-помалу стало снижать частоту ударов, возвращаясь к своему нормальному ритму. Леха еще раз глубоко вздохнул и, тихо выругавшись, принялся активно растирать затекшую правую руку. Пальцы до сих пор покалывало, но в украшенном синим тигром предплечье уже появилось ощущение тепла. Кажется, порядок.

Обретшие чувствительность пальцы непроизвольно сложились в неизвестно кому адресованный кукиш. Болт вам с винтом, кретины, а не плаха!

– Куда ночь, туда сон, куда ночь… туда сон, – автоматически прошептал Леха заученную еще в детстве по настоянию суеверной бабки фразу-оберег, якобы защищающую спящего человека от злых духов.

А-а, дерьмо это все! Просто вчера слишком много пришлось нервничать, особенно на стремной стрелке с Сутулым и его пробитками, куда Лехина бригада явилась в полном боевом снаряжении. Даже гранатомет «муху» прихватили. Обошлось, впрочем, без мочилова…

Рядом на постели кто-то едва заметно пошевелился, и Леха, все еще находившийся под впечатлением кошмара, рывком обернулся, готовый с ходу нанести сокрушительный удар в табло маячившему перед глазами пузатому карлику. Но тут же расслабился и даже, покачав головой, снисходительно ухмыльнулся своей забывчивости.

Блаженно улыбаясь во сне, разметав по шелковой подушке водопад пепельных волос, рядом лежала едва прикрытая краешком сползшего на пол одеяла загорелая, как мулатка, невероятно сексуальная женщина – танцовщица-проститутка Ляля из ночного клуба «Луна», которую он, изрядно поддатый, уже далеко за полночь притащил к себе домой, снова сев пьяным за руль джипера. Вот бляха, с этими глюками совсем из головы вылетело…

Не в силах отказать себе в уже щедро оплаченном удовольствии, Леха медленно провел ладонью по упругому и гладкому, как у девочки, телу. Мало кому из баб удается так классно выглядеть в двадцать девять лет, да еще при столь специфической работе. А ей удается, да так, что во время ее выступления возле хромированного шеста у мужиков – посетителей «Луны» стоит выше стола и дымится.

А ведь славно они вчера оттянулись, есть что вспомнить! Впрочем, как всегда… Ляля, или просто Ленка, была настоящей профессионалкой и знала себе цену. От двухсот до пятисот баксов за ночь. В зависимости от платежеспособности и похотливого блеска в глазах клиента варьировалась и такса. В раскрутке мужиков Лялька была вне конкуренции. Некоторых ее постоянных клиентов Леха знал лично. Прибашленный коммерсант, хозяин крупного издательского дома «Волна», братан из ростовской группировки, чиновник из Смольного, банкующий городской недвижимостью, и даже высокопоставленный мент, один из заместителей начальника ГУВД. Его давно купил, еще в бытность мента простым капитаном, один бывший налетчик, а ныне хозяин казино «Полярная звезда» Леня Флоренский. Поговаривали, что дела у игорного магната последнее время шли стремно. Какие-то непонятки с ворами из-за криминального авторитета Крестового Бати, погибшего в казино при взрыве, устроенном залетными беспредельщиками. Впрочем, плевать, то чужие головняки, к нему, Лехе Реаниматору, не последнему человеку в группировке Саши Мальцева, они не имели никакого отношения. Каждый за себя, и все против всех. Если союзы между братвой заключаются, то лишь на время и почти наверняка – против кого-то конкретного. И достаточно одной замешанной на деньгах непонятки, чтобы недавние союзники перегрызли друг другу горло…

Леха снова плотоядно оглядел спящую Лялю, заострив внимание на крепеньких темных сосках, мягком плавном изгибе осиной талии и гладко выбритом месте, где сходились длинные стройные ножки. Внимательно прислушался к ощущениям своего едва отошедшего от жуткого сновидения сильного молодого организма и даже поглядел вниз, визуально оценивая реакцию друга на посланный ему гормональный импульс. Слабовато, приятель. Можно, конечно, было разбудить Ляльку и искусственно накачать желание, но охотки особой сейчас совсем не наблюдалось. Надо бы подлечить нервишки, вконец расшатались.