Валерий Горшков - Поздняя исповедь

Самого себя, перепачканного кровью с головы до ног, лишавшего жизни собственными руками и бестрепетно отдававшего челяди приказы на ликвидацию конкурентов, Тихий к таковым не причислял даже в редкие моменты душевного самокопания. Он не нелюдь, он лидер, благородный волк, а не бешеная собака. А хищник по определению должен уничтожать овец, таково его предназначение, для этого его произвела на свет матушка-природа, и для этого он существует. Так было миллионы лет, так будет всегда…

Положив трубку, старик немедленно набрал номер шефа своих громил Пал Палыча. Ему не терпелось узнать результаты допроса вероломно продавшей его Фиксе бухгалтерши Масюлевич.

– Слушаю, – после первого же гудка хриплым простуженным голосом отозвался бывший опер. Отсидев в «красной» нижнетагильской зоне троечку за рукоприкладство с тяжкими последствиями, Клычков, он же Бульдог, давно состоявший на довольствии у Тихого, без сожаления расплевался с убойным отделом Всеволожского ОВД и успешно влился в число подручных бывшего особо опасного рецидивиста Белова, в короткий срок завоевав его доверие и возглавив группу боевиков.

– Пашенька, чем порадуешь? – непринужденно, словно речь шла о пустяковом деле, спросил патриарх.

– Сама, тварь, все выложила, как только поняла, что влипла, – в тон Тихому сообщил Бульдог. – Этот чмо, Бык, разыграв Ромео, обещал ей после успешного кидка бросить братву, смастырить обоим светлые греческие документы и умотать на солнечный Крит. Вроде как у него там даже дом имеется. Надоела, мол, такая стремная бандитская работенка, «капусты» хватает, пора и пожить в свое удовольствие – завести небольшой бизнес, вроде заправки с кафе, и до старости греть задницу на пляже…

– И эта облезлая овца купилась на такую голимую лажу?! – протяжно охнул Степаныч, закатив глаза. – Чтоб я еще имел дела с бабами… Что дальше? Про Мальцева выяснил? Его идея перехватить товар?! – Этот вопрос интересовал Тихого больше всего. Одно дело – инициатива чересчур самостоятельного оборзевшего отморозка, и совсем другое – если тот действовал по указанию своего шефа. Это уже прямой плевок в лицо. Это начало войны.

– Толком так и не выяснил. Натаха говорила, были у нее кое-какие подозрения, что не от себя Бык банкует, но вы сами знаете, шеф, похотливая баба мозгам не хозяйка, – сказал умудренный жизненным опытом Пал Палыч.

– Жаль. Значит, придется начать дознание с Фиксы, отработать пидора по полной программе прямо завтра и посмотреть, как отреагирует Мальцев. – Тихий замолчал, ожидая, когда Бульдог сам перейдет к рассказу об участи приговоренной нимфоманки.

– Мы все сделали так, как вы хотели, Степаныч, – поняв, чего от него ждет старик, тихо проговорил бывший мент. – Кроме посадки на болт. Пацаны сказали, у них на такую мымру даже с домкратом не встанет! – зло хмыкнул Бульдог. – Короче, сначала обнадежили, типа отдавай копье и сваливай на все четыре стороны, выгребли лавы подчистую, свозили к нотариусу, взяли дарственную на квартиру и тачку и потом уж… безо всякого ужастика накинули струну на шею, свезли на Южное, положили в свежую могилку и землей присыпали. Сегодня, ближе к обеду, сверху жмура в ящике положат, так что ништяк. Баба она одинокая, никто искать не станет. Потом по-тихому подбросим соседям мулю, вроде как все продала и на юга укатила.

– Спасибо, Паша, что бы я без тебя делал, – с преувеличенной благодарностью в голосе произнес Тихий. – Только ты не расслабляйся, дел на сегодня выше крыши. Короче, ребят не отпускай. Пузырь пригласил меня на свадьбу, в Троицкий собор. Женится, значит, студень с ушами. Венчание в три часа, сегодня… Соберутся все солидные, без жен.

– Сходка? – быстро сообразил Пал Палыч. – Где?

– Вне всяких сомнений. Места не знаю, но это не проблема. Туда после венчания такой кортеж двинет, что ментам впору движение перекрывать… Я хочу, чтобы ты и несколько самых крепких мальчиков находились рядом.

– Понял, Степаныч, – заверил шеф личной охраны. – Есть серьезные опасения? – в голосе Бульдога слышалось напряжение.

– Я почти уверен: самое худшее, что может произойти, так это визит псов из ОМОНа. Полюбили они, суки, в последнее время такого рода мероприятия, где можно и душу отвести, и кулаками помахать, и людям настроение испортить. А до кучи изъять несколько стволов, наркоту, накрыть пару быков, что в розыске, и нарубить «палок» для отчета начальству. Если мусора нагрянут, ничего не предпринимайте. Вызови Перельмана. За мной чистяк, через три часа отпустят. Но если я дам сигнал на наш персональный пейджер… значит, лажа. Прорывайтесь. Буду жив – вытаскивайте. А нет – боезапас у вас солидный, разберетесь на месте, кто прав, кто виноват. Не мне тебя учить, Паша.