Леонид Влодавец - Московский бенефис

— А я почти нашел третий перстень, — мне тоже хотелось похвастаться. Тем более что от Ленки в таких делах можно было ждать добрых и полезных советов. Когда я сообщил, что решил завтра идти в библиотеку, такой совет последовая тут же.

— Ты человек из каменного века, — Хрюшка в этот момент немного напоминала Мэри Грин с яхты «Дороти», усатую медведицу с целым набором положительных и отрицательных качеств. Та все время выпендривалась перед Брауном, доказывая ему преимущества капитализма и свое технократическое превосходство. — Да-да, мистер Коротков-Баринов. Не удивляйтесь. Все-то вам нужно куда-то бегать. А есть система RELCOM, через которую можно, сидя здесь, войти в базу данных Библиотеки Конгресса и прочитать эту самую «Тудей ревью оф Юэроп».

— Не отходя от кассы?

— От компьютера, по крайней мере. Пора к цивилизации привыкать, Волчара гнусный…

— Умную жену приятно иметь, — позволил я себе; гусарский каламбурчик.

— Иметь будешь в положенное время и на положенном месте, — строго заявила Хрюшка. — И конечно, не за компьютером.

— Понял.

Домашняя интеллектуалка — вещь очень полезная. Хотя от тех времен, когда даже мистер Браун ни хрена не соображал в компьютерных делах, а дикий комсомолец Коротков — тем более, уже ничего не осталось (даже Берлинской стены), все-таки мне не хватало ума припомнить о RELCOM, а я ведь давным-давно был о ней наслышан. Будьте уверены, я не перепутал бы ее ни с ревкомом, ни с рескомом. Совсем недавно я через спецмодем лазил по очень любопытным базам данных и откупоривал кодированные файлы.

Конечно, в отличие от моего нелегального вторжения в компьютерные сети «органов» тут все было по закону, но, к сожалению, не бесплатно. На какую сумму мы тряхнули Чудо-юдо, меня особо не интересовало, гораздо более важным было то, что мы в результате приобрели.

Мы нашли и тот самый номер газеты от декабря 1988 года, где были фотографии Айрапета Аветисяна и его спасителя — экстрасенса Вадима Белогорского. Кроме того, обнаружилась фамилия автора данного сочинения: московского корреспондента «Today review of Europe» мистера Дональда Салливэна.

— Приятно? — прищурилась Хрюшка.

— Конечно, — поглаживая Хавронью Премудрую по спинке, подтвердил я, хотя имел в виду не спинку, а результаты прочтения статьи. Назывался сей опус броско, хотя и затерто: «Восставший из гробницы».

Примерно треть статьи посвящалась краткому изложению того бардака, который царил в Армении после землетрясения, довольно злорадным замечаниям по адресу Горбачева и Рыжкова, армянского первого секретаря Демирчяна и всей коммунистической системы. Дальше шло несколько бодрых замечаний насчет стертого с лица земли Спитака, причем товарищ Салливэн порадовал своих читателей описаниями некоторых трупов, извлеченных из-под руин. Мне лично от некоторых даже тошно стало. Наконец дело дошло и до экстрасенса Белогорского, который приехал в Спитак вроде бы сам по себе, хотя мне это показалось сомнительным — в 1988 году сами по себе люди на катастрофы не ездили.

Салливэн писал следующее:

«Коммунисты не верят в экстрасенсов. С диалектическим материализмом Маркса наличие суперспособностей не согласовывалось, а потому находилось под запретом. Perestrojka во многом поколебала устои партийной пропаганды прошлого, а потому наряду с другими либеральными явлениями в новейшей русской действительности надо отметить и изменение отношения к людям с такими способностями. Счастливый случай свел меня в Армении с 28-летним Вадимом Белогорским, советским экстрасенсом.

Этот случай был воистину счастливым для 74-летнего жителя Спитака Айрапета Аветисяна, заживо похороненного в подвале собственного дома и пробывшего в этом склепе около шести суток. Несколько раз отряды спасателей со специально натренированными собаками и высокочувствительной аппаратурой, позволяющей услышать стук человеческого сердца под развалинами, проходили мимо бывшего дома, но не обнаружили погребенного. Позже выяснилось, что собаки не могли учуять запах человека из-за того, что в подвале размещалось несколько бочек с вином и уксусом, запах которых отбивал чутье у животных. Кроме того, несколько ковров, имевшихся в доме Аветисяна, упали в нагромождение обломков и сделали слой камней в 5 футов толщиной звуконепроницаемым для акустической аппаратуры спасателей…»

Дальше Салливэн излагал краткую биографию Белогорского, у которого отец был врачом-психиатром, каким-то образом связанным с КГБ, а дед несправедливо обвинен в троцкизме и репрессирован в 1937 году. По тем временам было довольно популярно являться потомком «врага народа» хотя бы в третьтьем поколении. Ну а уж каяться за грехи отца — тем более. Сам Белогорский, как явствовало из его слов, тоже был диссидентом, подвергался преследованиям и даже арестовывался. Правда, не говорилось, за что.