Александр Тамоников - Ночные диверсанты

— Банда отдыхающих в сборе, — успевал комментировать Любавин. — Я с ними уже разговаривал несколько дней назад. Если не слепые, то узнают меня, и вся конспирация к черту. Те, что сидят в шезлонгах, — Журавлев и Логинова. Прибыли вместе. Первый — предприниматель, хотя не ясно, где и чего предпринимает. Вторая — его пассия, спокойная рассудительная дама, жена какого-то чиновника из Ессентуков. Те, что шебутные, — как бы сами по себе, с первой парочкой не были знакомы, молодожены по фамилии Шестеряк. Зарегистрированы в столичном регионе. Субъект с ноутбуком — литератор Голован. Согласно поисковику в Интернете, такая личность имеется, сотрудничает с не очень крупным московским издательством, выпускает в год по три книжки: жанр — кибер-панк-фантастика. Слышали о таком жанре? Я тоже не слышал. Шестой — пенсионер, фамилию не помню, работал в администрации Новочеркасска, видный представитель местного казачества… Вы точно не хотите с ними пообщаться, Вадим?

— Мне плевать, кто они такие, Олег, — ответил Вадим. — Если в то время, когда происходят убийства на трассе, эти люди сидят в санатории, мне нет до них никакого дела. Пусть даже они трижды проворовавшиеся чиновники и спят со своими бультерьерами. Мы взяли их на заметку и должны следить. Ну, все, — остановил он парня, увлеченно орудующего тряпкой, — скоро дыру протрешь в своем стекле. Будем считать, что заочно познакомились. Поехали. Сколько еще адресов осталось — три?

У магазина в Ершовке подхватили товарищей, а выехав на трассу, стали свидетелями любопытного зрелища. Недалеко от поворота в Каланчак стоял неприлично новый микроавтобус «Мерседес» с надписью «НТВ». Вокруг него кучковались люди. Медленно протащились мимо. Амбарцумян вполголоса замурлыкал: «А когда примчались две телеслужбы НТВ и бригада местного ОМОНа…» Оператор на профессиональную камеру снимал журналиста (довольно узнаваемого, примелькался уже на голубом экране), тот увлеченно жестикулировал, показывая рукой то на трассу, то на обочину, и при этом что-то красноречиво говорил. В стороне набирались терпения несколько человек — видимо, жители района, желающие стать героями «горячих новостей». Поодаль стояла патрульная машина — охраняла журналистов и участников репортажа от других жителей района (а может, от убийц, рыскающих по трассе).

— Тьфу, слетелись уже шакалы, — презрительно бросил Жилин. — Конечно, ходовая тема, когда убивают людей целыми семьями… А слабо им ночью выйти и сделать репортаж «с колес», так сказать? Черта с два, ночью они уже далеко будут…

— Смотри, какие пронырливые, — удивился Рудницкий, — уже свидетелей преступления нашли. А что, молодцы, журналюги. Менты неделю роют, ни одного очевидца в глаза не видели, а эти только приехали, и все удовольствия к их услугам — и охрана, и почет с уважением, и десяток очевидцев зверских преступлений…

— Сочувствую Пал Палычу Погодину, — вздохнул Любавин, — на него и так все шишки сыплются, теперь еще и СМИ свою лепту внесут, окончательно наших ребят в дерьмо втопчут…

— Не обращайте внимания, — разозлился Вадим, — каждый делает свою работу — вруны врут, убийцы убивают, сыщики ищут…

— Да ради бога, нам не жалко, — фыркнул Жилин. — Напрягает только то, что из перечисленных тобой только сыщики получают меньше всех.

На базаре в Грибанове церемониться не стали. Согласно переписи, в селе проживало семь тысяч населения, и базар тут был самый крупный в районе. На рынок приезжали не только местные, но и люди из окрестных сел, из Глазова и даже оптовики из Бабаева, поскольку цены тут были божеские и товар на прилавках не залеживался. Арбузы и дыни уходили «с колес», их даже не выгружали из фургона на лотки. Низкая цена компенсировалась частотой поставки товара. К чернявым продавцам с характерными носами даже выстроилась небольшая очередь.

— Ты посмотри, какой арбуз! — приговаривал самый старший в компании, суя под нос сельчанину громадный кавун с вырезанной «попкой». — Бери, чего кривишься? Такой арбуз в Астрахани не найдешь. Или не бери, мне плевать, другой возьмет.

— Семеныч, кончай кочевряжиться! — гудела очередь. — Забирай арбуз и пинай до дома, ты же не один!

— Ну, все, граждане, объявляется обеденный перерыв, — проговорил Любавин, выступая вперед с открытым удостоверением. — Лавочка временно прикрывается.

— Командир, ты что, белены объелся! — возмутился продавец. Угрожающе заворчали люди из его компании, мерцающие за спиной. — Какого хрена, командир? Нас уже проверяли, ты сам же приезжал! Забыл — я Ахмат Замиров! За мир я, забыл? Мы не иностранцы, побойся бога, командир! Мы из Нальчика, свои, русские! Мы будем жаловаться, командир!