Александр Афанасьев - Пираты из ГРУ

Это очень плохо…

И еще хуже – улица как будто вымерла. Это выглядело страшно… да это и было страшно, вообще-то. Только что, пять минут назад, тут встречались, общались, шли по своим делам, ели кебаб, что-то покупали в лавках… те же ковры. И вот – никого нет, только дымом пахнет. Хреново…

Ладно, будем играть с тем, что есть.

Толстяк перебежал улицу и направился к кебабной, вспоминая, как зовут владельца заведения. Ахмед, кажется… нет, Махмуд. Он толкнул дверь и громко крикнул:

– Здесь есть кто-нибудь?

– Нет, прошу вас!

– Заткнитесь! Заткнись!

Толстяк сориентировался по голосу, сделал несколько шагов и вытащил из-за стойки мужика с роскошными турецкими усами.

– Ты – Махмуд?

– Эфенди, пощадите!

– Ты – Махмуд? – повторил толстяк.

– Да, да. У меня семья… четверо детей… пощадите!

– Заткнись и слушай! Мне нужен водитель! Водитель в машину! Понял?

– Нет, эфенди.

– Что ты не понял, идиот? Сядешь за руль!

– Эфенди, я не могу! Они убьют меня и убьют всю семью, если я вам помогу!

В общем-то верно, но водитель ему все равно был нужен.

– Заткнись! Хватит стонать! Если ты мне не поможешь, я займу оборону здесь. Вся твоя семья погибнет!

Махмуд отчаянно оглянулся назад:

– Ради Аллаха, эфенди…

Выхода не было. Хотя… нет, он был. Деньги…

– Слушай сюда! – Толстяк достал из бокового кармана рюкзака пачку крупных купюр, потряс ею перед носом усача: – Видишь! Здесь пятьдесят штук! Пятьдесят тысяч евро!

– Эфенди… ради Аллаха!

– Заткнись и слушай! Видишь, я кладу их сюда! Это для твоей семьи! Вне зависимости от того, останешься ты в живых или нет, эти деньги достанутся твоей семье! Они помогут ей… съехать отсюда и жить в нормальной стране, где у людей есть права, а не в этом гадюшнике. Твои дети станут гражданами Германии или Франции. Будут учиться в школе, а не в медресе. И станут уважаемыми белыми людьми… Решай прямо сейчас. Они уже рядом.

Махмуд отчаянно посмотрел на деньги, потом на него:

– Хорошо, эфенди. Я с вами!

– О’кей. Идешь за мной. Сразу за мной, понял? Пока я буду отстреливаться, ты открываешь и заводишь машину. Как только заведешь – мы валим отсюда. Вывезешь меня в приличный квартал или хотя бы на дорогу – и деньги твои, ты их заработал, понял?

– Да, эфенди.

– Иди за мной. Как только я крикну, беги через дорогу, понял?

– Что крикнете, эфенди?

Толстяк уже не слушал, он припомнил, где машина, и, открыв дверь, бросил в другую сторону осколочную гранату. Граната взорвалась, раздались крики ярости и боли. Понятно, что на улице никого, кроме «хоббитов», уже не было.

Через дорогу бежали двое. Толстяк и один из них выстрелили почти одновременно – тяжелые пули «7,62NATO» срезали обоих, пуля «калашникова» сильно ударила в живот, но ее остановила плита в кэрриере. Синяк, наверное, будет…

– Аллаху акбар! – заорали на улице.

Толстяк побежал к машине. Еще один стрелок открыл огонь из автоматического дробовика, часть дроби попала в «броник», часть в руку и плечо. Толстяк обернулся и ответил несколькими выстрелами.

Однако весело! Вроде и Стамбул – а все равно что Кабул…

Он добежал до пикапа, перевалился через борт и, сменив магазин, заорал:

– Пошел!

Махмуд не показывался.

– Пошел!!!

Наконец появился Махмуд, бежавший к машине.

– Заводи!

В начале улицы показался пикап, почти такой же, как у них. В кузове было полно исламских боевиков…

Толстяк открыл огонь по водителю, видя, как на стекле появляются дыры. Пикап повернул, выехал на тротуар и остановился. Остаток он высадил по разбегающимся, строчащим из автоматов боевикам, свалив двоих. Улица стремительно превращалась в предместье Алеппо…

– Быстрее, заводи, твою мать! – выкрикнул толстяк, и в следующий момент страшный удар в спину опрокинул его на дно кузова.

Взревел мотор, «Тойота» рванула с места – Махмуд тоже был напуган и хотел убраться как можно быстрее. Немного продышавшись, толстяк поднялся на колени… машина уже шла… он увидел справа… у дома человека, державшего винтовку с оптическим прицелом… машина пронеслась мимо, он дал выстрел, и человек упал.

Молодчики уже выскакивали на улицу и поджигали шины, на скорую руку мастерили баррикады. Здесь проживало немало и тех, кто (за деньги от благотворительных организаций) участвовал в массовых протестах 2012 года и последующих годов и знал, как заблокировать район от сил полиции…

Толстяк снова сменил магазин, открыл окошко, которое отделяло его от салона, и проорал что есть силы: