Илья Гуров - Левиафан

Как бы там ни было, причина мертвецкой пассивности людей лежала несколько глубже, чем страх перед искусственно созданным врагом. Социальные сети, электронные игры, роботы-собеседники, роботы-супруги и роботы-аватары, машины, моделирующие виртуальный мир в соответствии с желаниями пользователя – всего за полтора десятка лет эти изобретения уничтожили людей, как биосоциальных индивидов. Больше нет диких животных, готовых разорвать каждого встречного ради собственной выгоды. Теперь человек – всего лишь растение, вечно витающее в несуществующих виртуальных грёзах, в то время, как функции выживания за него выполняет искусственный интеллект. Он кормит, поит, лечит, выбирает фильмы, музыку, продукты, совершает покупки, платит налоги, посещает собрания…

Так было до недавнего времени. Но вот страна чудес внезапным образом начала рушиться на корню.

Роботы из верных слуг превратились во врагов, яркие краски смоделированных миров сменились серой реальностью, а бесконечная романтика невозможных в повседневной жизни приключений улетучилась, оставив за собой жестокую, беспощадную войну на уничтожение. Для того, чтобы заново научиться жить в реальном мире, ставшем гораздо более враждебным, чем раньше, людям потребуются годы и годы. Но роботы не станут ждать реабилитации своих бывших хозяев, и все это прекрасно понимают. Именно поэтому в человеческом квадрате стояла гробовая тишина: люди слишком сильно отстали от реальности, чтобы пережить эту войну.

За этими философскими размышлениями я не заметил, как Мы вошли в помещение маленького магазина – одного из тех, что стоят между трассами и многоэтажками. Две странным образом сохранившиеся стеклянные стены хорошо освещали кабинет следователя. Я сразу понял, что это именно он сидит за единственным в помещении старомодным деревянным столом. Очень уж бюрократичный вид имел этот человек, даже несмотря на то, что одет он был, как простой зевака: бледно-кремовая рубашка с коротким рукавом, тёмно-зелёные брюки и серые кроссовки с некогда яркими оранжевыми вставками, немного ни к месту светящимися в проёме стола. На вид ему было около шестидесяти – и это меня вполне устраивало, я предпочитаю говорить с теми, кто постарше. В них меньше пафоса и больше опыта. А мне нужен был именно опытный человек, такой, который сможет помочь мне разобраться в сложившейся ситуации.

Выглядел следователь устало, однако причиной тому были не активные боевые действия, в которых он, по-видимому, никогда и не принимал участия. Два больших красных пятна на его правой руке в районе внутренней стороны локтя подсказывали, что этот мужчина не один год провёл в виртуальной реальности, остановив свой желудок, чтобы тот не переварил сам себя, и пополняя организм питательными веществами с помощью пищевых инъекторов. Непривычка к реальности была налицо. Тем не менее, глаза следователя были достаточно шустрыми и живыми, чтобы я поверил в то, что он ещё помнит о существовании такой вещи, как натуральный мир.

Бегло осмотрев вошедших, он опустил взгляд обратно на лежащие перед ним бумаги и тихо произнёс:

–

Вы, господа, можете идти. Интеллигент не собирается устраивать мне неприятности.

Хм, уже и следователь знает моё прозвище. Бойцы друг за другом пошли к двери, один только Малый немного задержался и, наклонившись ко мне, тихо сказал:

–

Ничего не бойся!

Я, в общем-то, пока ни о чём и не переживал, но сообщать об этом ему не стал. Когда Малый, наконец, закрыл дверь с той стороны, следователь посмотрел на меня и кивком указал на стул. В то время, как я садился, он начал, собирая бумаги в толстую пластиковую папку, быстро бегать по мне своими цепкими бледно-зелёными глазами.

–

Документы есть?

Я достал из кармана пластиковую карту и положил на стол. Скользнув по ней буквально краем взгляда, он внимательно посмотрел на меня.

–

Муховский, значит!? Очень интересно! Мне передали, что Вы потеряли память, и как следствие, не знаете своего имени!? – он на секунду замолчал.

Я понял, что отвечать на его реплики не нужно.

–

Так вот, я Вам скажу: Вы не Муховский. – при этих словах он ещё яростнее вцепился в моё лицо глазами.

Меня, однако, его заявление нисколько не смутило. На своё имя человек откликается всем телом, на уровне рефлексов. Но я ничего не чувствовал при слове «Муховский», так что о том, что меня зовут по-другому, я уже и сам догадался. Тем временем, следователь продолжил: