Иван Козлов - Клятва сбитого летчика

Платов соглашается:

– Тоже правильно.

Шум у ресторана все нарастает. Бойцы переоделись, только американец стоит в мокрой одежде, но это не страшно, даже несмотря на приближающийся вечер, решает Платов: здесь тепло, да и двигаться придется все время.

Макс с тревогой смотрит в сторону ресторана:

– Товарищ Пятый, мы с Иваном уходим?

– Конечно. Давайте.

Макс, как бы извиняясь, продолжает:

– Вести всех сейчас одним маршрутом сложно и опасно, а вдвоем мы проберемся.

– Правильно. Мы же так и договаривались. Все идет по плану.

– Но вас должны встретить и помочь. Группа «Заслон». Там очень надежные товарищи.

Два вертолета пролетают низко и чуть правее в сторону ресторана, приходится прижиматься к стволам деревьев. Теперь только Платов смотрит на реку. Плот отсюда, конечно, не виден, но если б на нем стоял Пирожников… Значит, все нормально, значит, лейтенант уже соскочил на берег и держит свой курс. А плот, следовательно, плывет по течению. И пусть себе плывет. Он не главная фигура в этой игре, но если его заметят, то наверняка без внимания не оставят. Значит, отряд выиграет какие-то минуты.

Прощание с Бабичевым и Максом происходит накоротке, без всяких там пожеланий. Летчик и вьетнамец растворяются в джунглях.

– А с этим что делать? – спрашивает Хук, показывая стволом на американца.

– Возьмем с собой, пока не обсохнет. А то заболеет, а оплачивать больничный нам придется.

Группе тоже пора двигаться, но перед этим надо до полного конца осуществить еще одну задумку: ведь не зря же ползали по минному полю, оставляли там свои «подарки».

У Физика в руке пульт, он поднимает его на уровень груди:

– Пора, командир?

У ресторана ревут машины, еще пара вертолетов пролетает над деревьями. Там все на нервах и все на ушах. Там готовы сейчас неадекватно среагировать на любое событие.

– В самый раз, – говорит Платов.

Физик нажимает кнопки.

Взрывы раздаются там, где за рестораном осталась старая просека, по которой удобно бегать.

Теперь можно уходить.

Отряд быстрым шагом передвигается в сторону, противоположную той, где звучат еще мощные взрывы.

Пол – посреди строя. Он уже немного пришел в себя. В наступающих сумерках Физик, идущий следом за американцем, не замечает, как тот снимает и бросает под ноги свои часы на браслете.

Над минным полем едва успел развеяться сизый дым, пороховой запах, нестойкий, летучий, еще щекочет ноздри. Джип с Аленом и его бойцами разворачивается и замирает метрах в пятидесяти от первой воронки, спецназовцы, сразу развернувшись в цепь, хотели было так и бежать по просеке, процеживая высокую траву, но Строк дал иной приказ:

– Можем напороться на неприятности. Колонной, след в след, дистанция три метра.

Один из подчиненных попробовал было сказать свое:

– Но мы же изучали карту, зарядов здесь нет, они как раз начинаются там, где воронки.

– След в след, – повторяет Ален.

И метров через десять его боец, идущий в голове, резко останавливается, отшатывается даже. Оказывается, он едва не задел тонкую проволочную растяжку.

– Умник, – лейтенант жестом подозвал того, кто говорил о карте. – Скажи, что видишь.

Зеленая коробка мины даже сейчас, вблизи и при осмотре, почти не выделялась на фоне травы.

– М-18, Клеймор, – ответил боец.

– Неполный ответ. Там, внутри, металлические шарики, зона поражения – пятьдесят метров. Что бы от нас осталось, а?

– Но откуда она… Ее забыли на карту нанести?

Ален склонился над миной:

– Нет. Ее ставили сегодня. Вот сломанные веточки, еще не засохшие. Скорее всего, сняли с другого места и переставили сюда.

– Кто?

– А это уже глупый вопрос. Продолжаем движение. Кто-то ж влетел на минное поле, значит, скоро увидим кто.

До первой воронки шли очень осторожно, но мин больше не встретили. Зато на месте крайнего от них взрыва сразу же последовали находки. На кустах висели иссеченные осколками остатки черных рубах, одна еще тлела.

– Ясно, – сказал один из спецназовцев. – Чарли вляпались. В клочья их разнесло, только косточки собирай.

– И как ты догадался? – Ален ножом подцепил ткань, стал рассматривать ее. – Но я лично не вижу ни крови, ни мяса. И косточек не найти, стало быть. Бутафория, рассчитанная на…

Лейтенант замолчал, поняв, что кого-то может обидеть, – они ведь не виноваты, что так мало знают. Это у него уже не первая война и не первое минное поле. Он откинул остатки рубашки на тот же куст и подозвал радиста. Тот быстро настроился на нужную волну: