Кирилл Шарапов. - Клинсмер

– Познакомься, это Оксана, – сказала она, указывая на свою спутницу. – Следующие сутки будет дежурить она, если что, обращайся.

Оглядев новую знакомую, я все же решил представится:

– Приятно познакомится, меня зовут Восьмой.

Девушка, представленная как Оксана, смотрела на меня, пытаясь понять, шучу я, или это мое имя.

– Ну зачем ты так? – укоризненно сказала Вика, видя состояние своей знакомой.

– Что зачем? – не понял я.

– Ну, насчет восьмого.

– Вика, скажи пожалуйста, только честно, если у меня есть другое имя, то почему ты вчера назвала меня восьмым, а не Олегом, Юрой, Димой или еще как? А так я просто Восьмой.

– А как твое имя? – спросила Оксана, продолжая с интересом рассматривать меня.

– Пока только то, которое я назвал. Вспомню, представлюсь, а сейчас я просто Восьмой.

Девушки, поняв что разговаривать я не настроен, тихо исчезли, прикрыв за собой дверь. Я же отвернулся к стене и сделал вид, что сплю. Дверь еще несколько раз приоткрывалась, но видя, что я никак не реагирую, возвращалась в исходное положение. Меня это пока что устраивало, говорить ни с кем не хотелось, да и не о чем. Сначала надо придумать вопросы, а потом уже начинать разговор. И я думал.

Наутро, когда дверь моей палаты открылась и в ней показался Александр Анатольевич, я уже знал главные вопросы, необходимые для моего дальнейшего существования.

– Добрый день, молодой человек, – поздоровался тот и уселся на табуретку. – Как мы себя сегодня чувствуем?

– Все хорошо, доктор, – отозвался я достаточно бодрым голосом.

– А как спите, ничего не беспокоит? – продолжил тот обыкновенный допрос.

– Да все нормально, – ответил я. – Только вопросов много накопилось, а вот ответов так и не прибавилось.

– Да? – удивленно спросил он. – Ну что ж, задавайте ваши вопросы, может быть на некоторые я и смогу ответить.

– Ну, тогда вопрос первый, как я сюда попал?

– Нет ничего проще, – отозвался врач, – вас доставили сюда вечером шестнадцатого августа с тяжелейшей черепно-мозговой травмой, через двадцать минут наступила клиническая смерть, в этом состоянии вы находились четыре минуты сорок три секунды, после чего вернулись к жизни, правда впали в кому. Хотите узнать, что-нибудь еще?

– Конечно, – кивнул я, – кто меня шандарахнул по голове, а также кто привез сюда?

– Кто вас сюда направил, мне неизвестно, а привезла вас «скорая», которую вызвал наряд милиции.

– Понятно, – кивнул я, – а откуда меня привезли?

– Вас нашли на проспекте Ленина, двенадцать. Личность вашу установить так и не удалось, насколько мне известно, о вашем исчезновении так никто и не заявил.

– Так, – протянул я, – значит, меня здесь никто не навещал?

Врач в знак согласия кивнул:

– Вы правы, за все девять лет вас действительно никто не навещал. Но в этом нет ничего странного, после всего, что случилось, ну, я про вирус гриппа и гражданскую войну, очень многие люди остались одни, поскольку родственники либо погибли, либо пропали без вести. Может, вы из другого города?

– Нет, я родился во Владимире, это точно. У меня еще несколько вопросов.

– Ну, если есть, задавайте? – сказал доктор, продолжая рассматривать меня.

– Вопрос первый: вернется ли моя память? Вопрос второй – что будет после того, как я выйду из больницы?

– Насчет памяти, все очень сложно, это штука хитрая – то есть, то нет, но я могу с уверенностью процентов на семьдесят сказать, что она к вам вернется, но вот когда это случится, не знает никто. А что касается второго вопроса, то вскоре вам сделают новые документы на имя, которое вы себе сами выберете и предоставят жилплощадь, денег немного дадут, а если захотите, то и работу, а если нет, найдете сами.

– Понятно. Тогда вопросов больше нет.

Доктор поднялся и направился к выходу, в дверях он повернулся и абсолютно серьезно сказал:

– Знаете, вы самый интересный пациент, который у меня был. Клиническая смерть, кома, потеря памяти, а вы выглядите, будто и не было всего этого. После комы люди не то что ходить, двигаться не могут, а как я слышал, вы сами дошли до регистратуры, причем довольно бодренько. Такое ощущение, что вы эти девять лет и не лежали здесь, а так, на обследование пришли. – Кивнув на прощание, он прикрыл за собой дверь, оставляя меня наедине со своими мыслями.

– Вот как значит, – сказал я сам себе, – документы будут, имя будет то, которое я захочу, угол дадут, деньжат мальца подкинут. Да, Влас, а жизнь-то налаживается… Стоп, Влас, – так меня прозвали, вот только где и кто? Ну да ладно, придет время и это вспомню, а имя для документов у меня уже есть. Жаль, только фамилии нет, ну ничего, и с этим разберусь.