Андрей Воронин - Ищи врагов среди друзей

На третий день своих блужданий по лесу очкарикам посчастливилось набрести на реку, и у них хватило ума сообразить, что река приведет их к жилью или хотя бы к Амуру, по которому время от времени проплывают суда и на берегах которого, опять же, имеется людское жилье.

На этом предыстория заканчивалась, и начиналась собственно история, которая вызвала у подполковника Самарина неподдельный интерес.

Имена незадачливых путешественников были Николай Шапкин и Анатолий Свиридов. Для всемирной истории это не имеет ровным счетом никакого значения, но родители дают детям имена не для того, чтобы их печатали в школьных учебниках, а просто для того, чтобы было удобнее отличать своих отпрысков от чужих.

Итак, научные сотрудники Николай Шапкин и Анатолий Свиридов выползли из палатки, дружно сходили в ближайшие кусты по нужде, безнравственно выкурили под это дело по сигаретке (в последнее время они начали экономить и прятать курево от своего проводника, который принципиально признавал только один сорт табака – чужой) и вернулись к костру, устремляясь мыслями к сытному завтраку.

Только теперь они заметили, что костер почему-то потух, а их проводник по неизвестной причине отсутствует. Можно было, конечно, предположить, что он тоже отправился по нужде в соседние кусты, но вместе с ним исчезли все его скудные пожитки.

Вскоре обнаружилось, что исчезло многое другое и, в частности, все деньги, ружье и компас.

– Вот сука, – в сердцах сказал Свиридов.

– Педераст гнилозубый, – согласился с ним Шапкин.

– Что будем делать? – спросил Свиридов.

– Вешаться на хрен, – в сердцах ответил Шапкин и принялся собирать палатку.

Вешаться, они, конечно, не стали, поскольку были людьми образованными, разумными и много видавшими. Плохо заключалось в том, что здешних мест они не знали совершенно, но зато им было доподлинно известно, что, если двигаться строго на юг, непременно придешь в Китай. Сначала будет Амур, а на Амуре живут люди. Это вселяло некоторую надежду, и они двинулись на юг, ориентируясь по солнцу. Не умри Ферапонтыч добрых семьдесят лет назад, он объяснил бы им, что в тайге прямых дорог не бывает, но на дворе стоял не двадцатый год, а девяносто первый, кости Ферапонтыча давным-давно истлели, и просветить двух научных сотрудников было некому. Когда все небо обложило тучами, стало окончательно ясно, что они заблудились. Они пробовали искать север по мху на деревьях, но проклятый мох рос как попало, они совершенно запутались и пошли наугад. Вдобавок ко всем неприятностям пошел затяжной дождь.

Они понуро брели, выбирая дорогу полегче, все время безотчетно двигаясь под уклон. Ничего умнее в их положении просто нельзя было придумать. Спускаясь по склону вместе с потоками дождевой воды, они уперлись в реку, переправились через нее и уже начали медленный подъем по противоположному склону распадка, когда Шапкина вдруг осенило.

– Стой, Толя! – крикнул он, и Свиридов покорно остановился, как заезженная лошадь, даже не повернув головы на голос приятеля. – Это же река, – продолжал Шапкин. – Река, понимаешь?

– Ну и что? – равнодушно спросил Свиридов.

– Как ты думаешь, куда она впадает?

В глазах Свиридова появился проблеск мысли.

– Гений, – искренне признал он.

Дождь вдруг прекратился, словно его выключили, но солнце так и не появилось.

– Твою мать, – сказал Свиридов. – Не могу больше. Все ноги стер, как последний чайник.

– Ерунда, – отмахнулся воспрянувший духом Шапкин. – А река на что? Построим плот.

– Точно, – вяло обрадовался Свиридов. – По реке быстрее доберемся.

С плотом они провозились до самой темноты: это оказалось немного сложнее, чем им представлялось.

Заночевали они на голых мокрых камнях, укрывшись палаткой: ставить ее не было сил. Ночью снова полил дождь, и Свиридов сказал Шапкину, что если они здесь не загнутся, то жить им вечно. Фраза была не его, вычитанная из какого-то романа, но она удивительно точно отражала ситуацию, – настолько точно, что даже неунывающий Свиридов приувял.

Утром они погрузились на узкий, все время норовящий разъехаться плот, оттолкнулись от берега кривым самодельным шестом и пустились вниз по реке. Эта поездка могла бы получиться долгой, не окажись в паре километров ниже по течению порогов. Свиридов вовремя заметил опасность, и им удалось спастись – где вброд, где вплавь, – но плот разнесло в щепки, а невредимая палатка, кувыркаясь в бурном потоке, отправилась в самостоятельное плавание.