Андрей Воронин - Большая игра Слепого

«Какого хрена он задумал?» – Сиверов перебирал абсолютно ненужные ему приспособления для сшивания бумаг, дыроколы, подставки для карандашей.

– Так вы берете или нет? – не выдержала наконец продавщица, не отличавшаяся особой любезностью.

– Я должен все хорошо рассмотреть. По-моему, это никакая не Франция, а самый настоящий Тайвань.

– Мужчина, а какая вам разница, – хмыкнула девушка, – зато деньги сэкономите.

Сиверов, разговаривая с продавщицей, боковым зрением следил за Шелковниковым. Тот приобрел дешевую телефонную трубку и набор инструментов – зажимы-"крокодилы", отверточка, кусачки. Опустив все во внутренний карман плаща, он неспешно двинулся к выходу, но возле витрины остановился и посмотрел на улицу.

В левой руке он сжимал кейс. Затем его губы дрогнули, он чуть наклонился, вороватым движением сорвал с правой руки перчатку и забросил ее в портфель.

«Пора», – решил Сиверов и извинился перед продавщицей:

– Набор мне ваш нравится, но цена больно кусачая.

Похожу по другим магазинам, если не найду ничего, то вернусь.

– Дешевле не найдете.

– Отложите его для меня.

– Мы держим товар только четыре часа.

– Вот и хорошо, я успею.

Сиверов через витринное стекло проследил, куда сворачивает Шелковников, и вышел на улицу. Теперь дистанцию приходилось держать предельную: людей было маловато, не затеряться.

А Шелковников по-прежнему вел себя странно. Он не останавливал ни такси, ни частников. Сиверов даже зауважал его.

«Это какие же крепкие нервы надо иметь, чтобы не поддаться искушению и не рвануть сломя голову из Москвы! Понимает, что уже все перекрыто, что машины проверяют, у всех постовых есть его фото, а таксисты будут сообщать диспетчерам обо всех подозрительных лицах. – Ну, иди же, иди. Хоть куда-нибудь, но ты меня выведешь. Он, похоже, и сам еще толком не знает, куда идет», – решил Сиверов, глядя, как Шелковников без всякой системы сворачивает во дворы, останавливается, оглядывается.

Но каждый раз он чего-то не находил. И вот в очередном дворе Сиверов, прижавшись к стене, заглянул в арку и увидел, как Шелковников остановился возле строительного вагончика, в каких обычно переодеваются рабочие. Дверь была открыта. Шелковников исчез за ней секунд на десять – Глеб успел только пробежать арку и спрятаться за выступом стены.

Павел Павлович появился вновь, сжимая под мышкой грязный ватник, кирзовые сапоги и еще какое-то тряпье. Тут же, не выходя на улицу, отставной майор КГБ зашел за мусорные контейнеры, стоявшие возле дворовых гаражей, и поспешно переоделся в строительную робу. Свою верхнюю одежду он завернул в плащ, подкладкой вверх, и забросил в мусорный контейнер. Испачканный побелкой кейс оставил себе и, водрузив на голову дурацкую вязаную лыжную шапку с помпоном, спокойно направился на улицу.

Если бы Глеб собственными глазами не увидел этой метаморфозы, он вряд ли смог узнать в неприглядном замызганном работяге холеного и респектабельного консультанта нескольких известных картинных галерей, человека, неоднократно бывавшего за границей и в совершенстве владеющего тремя иностранными языками.

«Умеет же, черт! Учись, Глеб, пока есть возможность. Вот только зачем ему трубка?»

И тут Глеба осенило. Ведь он сам не раз проделывал подобные фокусы – зашел в любой подъезд, подсоединился к распределительному щитку и звони куда угодно.

По коду можно выйти в любое место земного шара, а потом пусть разбираются, на чей номер придет счет.

– Хитер, хитер, – бормотал Глеб, осторожно следуя за Шелковниковым.

"Лишь бы он меня не засек, не спугнуть бы. Сейчас мне понадобилась бы помощь Потапчука, но лучше его пока не тревожить. Он человек подневольный.

Взялся делать все сам, так делай, доводи до конца".

Шелковников преспокойно стоял на автобусной остановке и рассматривал номера маршрутов. Он дождался более-менее свободного автобуса, чтобы не пачкать пассажиров, и нырнул в открытую дверь. Последовать за ним Глеб не рискнул, пришлось ловить первую попавшуюся машину, да и то не сразу, дождавшись, пока автобус скроется за углом.

Глеб выскочил на проезжую часть прямо под колеса серой «девятки». За рулем сидела женщина. Взвизгнули тормоза, и Глеб рванул на себя дверцу – слава Богу, та оказалась не заблокированной. Он перевел дыхание и улыбнулся женщине-водителю.

– Только не волнуйтесь, я очень спешу.

– Это не такси, – холодно ответила та, прижимаясь к дверце и ища глазами милиционера. Но постового поблизости не случилось.