Андрей Воронин - Большая игра Слепого

Через два часа, уже у себя в кабинете, генерал Потапчук получил от криминалистов первую информацию о человеке, найденном в картофельном ящике в подвале номер двадцать семь: Михаил Ильич Самсонов, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, дважды судимый, уроженец города Ростова-на-Дону.

Как ни странно, с незаконченным высшим образованием.

Этим же вечером генерал Потапчук получал нагоняй от директора ФСБ за то, что он и его люди упустили Павла Шелковникова и дали ему уйти. Еще он требовал срочно найти того, кто предупредил преступника о захвате. Естественно, Федор Филиппович не стал говорить своему шефу, что за Шелковниковым идет его лучший агент, кличка которого директору ФСБ была хорошо известна, и что этот же агент предупредил Шелковникова о готовящемся захвате.

– Надо действовать, – говорил директор ФСБ. – Свяжитесь с МВД, со всей милицией, патрульно-постовой службой, оповестите всех, раздайте фотографии Шелковникова. Его как можно скорее надо взять: возможно, картины еще у него. А если не у него, то почему он убегает? В общем, его надо брать, брать во что бы то ни стало и, желательно, живым. Генерал, займитесь этим делом, я поручаю его вам, возглавите операцию по захвату.

Не выполнить приказ Потапчук не имел права.

«Где же Глеб? – думал он, и руки его сами сжимались в кулаки. – Подставил, подставил…» – назойливо крутилось в голове одно слово, и Потапчук никак не мог от него избавиться.

Но в глубине души он понимал: это не так. Сиверов ведет свою игру, более тонкую, чем ФСБ. Уже не раз Слепой проявлял инициативу вопреки приказу, и всегда он оказывался прав.

«Нужно довериться ему», – уговаривал себя Федор Филиппович.

Однако приказ был отдан, поиски Шелковникова шли полным ходом, и изменить что-либо Потапчук был не в силах. Фотографии были розданы всем патрульным и участковым милиционерам, выезды из города по всем направлениям перекрыты. Проверяли вокзалы, аэропорты, останавливали на шоссе автобусы и машины.

Мрачные люди в бронежилетах, в касках, с автоматами ходили по салонам, заглядывали в лица пассажирам, открывали багажники автомобилей, светили фонариками, сличая лица пассажиров с фотографиями. Но Шелковников как сквозь землю провалился. И неудивительно: ведь бывший кадровый офицер КГБ был прекрасно осведомлен о методах конспиративной работы и, если надо, умел раствориться средь бела дня, как капля воды растворяется в стакане с молоком.

У Сиверова было одно преимущество перед ФСБ.

ФСБ – это организация, массивная и потому неповоротливая. Пока приказ пройдет по инстанциям, уходит время – именно на это и делал ставку Шелковников.

Агент же по кличке Слепой, об участии которого в деле не мог знать Павел Павлович, был свободен в своих решениях, не связан инструкциями и поэтому действовал молниеносно. Если бы он захотел, Шелковников уже оказался бы в его руках. Но не для этого Глеб предупреждал его по телефону о готовящемся захвате. Сиверов рассудил правильно: отставной майор, носивший кожаную перчатку на правой руке, сам выведет его к картинам. Времени было в обрез – до назначенного срока оставались считанные дни. Но скорее всего, это был последний срок не только для Потапчука с его людьми и для Глеба, но и для самого Шелковникова. Глеб еще до конца не понял, какую игру затеял фон Рунге со своей фамильной коллекцией, для чего ему понадобилось такой дорогой и кровавой ценой добывать не лучшие восемь картин.

Шелковников, которого Глеб не выпускал из виду, вел себя как-то странно для человека, уходящего от преследования. Он пробежал три квартала, петляя где улицами, где дворами, а затем зашел в магазин. Сиверов заподозрил было, что у него в магазине знакомые и он хочет, переодевшись, улизнуть через черный ход.

Упускать из виду преследуемого было опасно, и Сиверов рискнул зайти в магазин вслед за Шелковниковым, пока тот еще не понял, кто именно за ним следит.

Сиверов остановился перед отделом канцтоваров и попросил продавщицу показать ему набор для офиса, в котором имелось не меньше двадцати предметов: рассматривая его, он мог достаточно долго постоять, якобы занятый делом, особо не привлекая внимание Павла Павловича. А отставной майор расхаживал в это время по соседнему отделу, присматриваясь к телефонным аппаратам, причем его интересовали не дорогие телефоны, а самые банальные трубки с кнопочным набором, со спиральным шнуром и штеккером-разъемом.