Андрей Воронин - Игра без козырей

Все посмеялись. Эту историю Петраков раньше не рассказывал.

– За то, что ты все грибы один сожрал, помоешь посуду, – приказал Смирнов.

– Слушаюсь, товарищ командир. Будет сделано, не вопрос, – дурачась, ответил Петраков и от второго стакана водки почему-то отказался, хотя трезвенником не слыл.

По глазам мужчин Смирнов понял, что им хочется выпить еще, но при нем они пить не рискнут. «Не стану ребятам мешать», – решил Семен Семенович и поднялся.

– Пойду пройдусь, часик погуляю. Водители повеселели – значит, можно выпить припасенное.

Семен Семенович вышел на улицу. «Не знаю, – подумал он, – хорошо я сделал, что перед отъездом с генералом Потапчуком переговорил, или плохо?»

На террасе горел неяркий свет. Смирнов постоял, покурил, затем посмотрел в окно кухни, за которым клубился сигаретный дым. «Так и есть, припасли ребята водку, – усмехнулся Семен, глядя на то, как мужики подставляют стаканы к центру стола, а Петраков разливает. – Себе не налил, смотри ты, исправляется. А раньше больше других пил. С его-то здоровьем можно водку ведрами пить, ничего не сделается. Такой буйвол, как Петраков, даже на снегу спать может, не заболеет», – и Смирнов шагнул с крыльца на мягкую густую траву.

Водка его согрела, потянуло к воде. По узкой тропинке он спустился к водохранилищу, под ногами хрустели сосновые шишки. «Хорошо здесь! Пейзаж, как у нас в Подмосковье. Но чувствуется, что заграница, то ли воздух другой, то ли запахи не те. Кажется, что даже в лесу пахнет дезодорантом».

Над лесом уже взошла луна, ущербная, пронзительно-яркая. Ее свет пронизал редкий сосняк насквозь. От яркого лунного света Смирнову стало не по себе, словно он созерцал свет от бестеневых ламп в операционной. До противоположного берега водохранилища оставалось метров триста пятьдесят – четыреста. Противоположный берег порос кустарником и невысокими деревьями. На берегу, где стоял Семен Семенович, рос сосново-еловый лес.

Смирнов оглянулся, В окнах дома горел яркий свет, силуэты людей читались четко, но голоса мужчин ему не были слышны. От дома его отделяло шагов сто пятьдесят. Дом стоял на пригорке.

Смирнов подошел к мосткам. Доски скрипнули, они были сухие, засыпаны опавшими листьями. Две привязанные лодки с веслами едва заметно покачивались на воде. Кое-где плескалась рыба, крупная, круги разбегались по глади воды и были хорошо различимы в ярком лунном свете. «Красота!» – подумал Смирнов.

Вначале он увидел на противоположном берегу какое-то движение, а потом и услышал крики, собачий лай. Над озером вспыхивали фонарики, лучи скользили то в одну сторону, то в другую. «Неужели охотники?» – подумал Семен Семенович, приседая на корточки и прислушиваясь к звукам, летящим над водой. Он услышал всплеск. И тут темная туча, хотя ветра почти не было, медленно, как в кино, закрыла луну, весь мир погрузился во тьму, лишь окна дома за спиной Смирнова пылали ярким электрическим светом. Сразу же стали видны звезды, высокие, прямо над головой.

«Что же там случилось?» – Смирнов даже приложил ладони к ушам, пытаясь различить, разобрать слова, узнать, что же творится на противоположном берегу.

Собаки исступленно лаяли, на них зло кричали. Прогремел выстрел, затем другой.

«Точно, охотники», – решил Смирнов, когда у него над головой пронеслись четыре утки. Они летели так низко, что Семену Семеновичу показалось, захоти он, подпрыгни, и смог бы рукой сбить птицу.

Смирнов закурил, пряча огонек сигареты в ракушке ладони – привычка, оставшаяся с армии, привезенная в Россию из далекого Афганистана. Там, если закуришь неосмотрительно, не присядешь в окопе, не спрячешь огонек сигареты в ладони, можешь схлопотать пулю – даже сигарету не успеешь докурить до половины. Так погибли многие. Привычка вошла в плоть и кровь, даже дома на балконе Смирнов всегда прятал зажженную сигарету в руке, а прикуривал, отворачиваясь к стене.

Он двинулся вдоль берега по узкой тропинке. Странный звук доносился с водохранилища – то ли рыба плескалась, то ли плыла большая птица. «Но какие птицы плавают по ночам? Хотя, возможно, это те лебеди, которых я видел: два гордых лебедя с шеями, изогнутыми, как носики старинных чайников».

Смирнов подошел поближе к воде, оставляя следы на мокром песке. Под ногами хрустели мелкие камешки и ракушки. И тут он услышал несколько резких ударов по воде и наконец увидел голову плывущего человека. Погода для купания была абсолютно неподходящая, даже летом в озере вода была ледяной, а сейчас, осенью, и подавно.