Александр Афанасьев - Воздушные головорезы

Профессор остановил запись и спросил:

– Как вы считаете, способен ли такой призыв вызвать сочувствие даже у умеренных мусульман, не говоря о радикалах?

Молчание было красноречивым ответом.

– В записи из аэропорта есть два момента, на которые следует обратить особое внимание. Первый таков. Речь написана кем-то вроде профессионального составителя текстов, сведущего в исламе, но предназначена для вызова сочувствия не только у радикальных, но и у умеренных мусульман, а также в интеллектуальных кругах на Западе. Второй – в записи по крайней мере дважды говорится о свободе Кавказа. Формулировки, используемые для этого, в исламе если и не запрещены, то точно макрух, нежелательны, поскольку попахивают асабией, то есть национализмом. В исламе вообще нет понятия «народ», есть «умма», совокупность, община мусульман. Здесь же употребляется термин, хорошо известный на Западе. Вряд ли призыв поддержать умму найдет там понимание и сочувствие. Зато упоминание о необходимости помощи маленьким свободолюбивым народам Кавказа безусловно будет услышано во всем демократическом мире. Я бы сказал, что действия террористов адресуются на Восток, а вот слова, которые они произносят, интернет-трансляция – на Запад, к тамошней аудитории.

– Кто мог это написать? – задал вопрос секретарь Совета безопасности.

– Кто угодно из левой университетской профессуры либо сотрудников спецслужб, имеющих соответствующую подготовку. Видите ли, Сирия вскрыла очень неприглядный факт. Большое количество людей с Запада едет туда воевать на стороне радикальных исламистов. Причем это не только дети мигрантов во втором и третьем поколениях, но и вполне себе автохтонные немцы, британцы, американцы, французы, шведы. В основном молодежь, придерживающаяся крайне левых взглядов. Достаточно сказать, что к «Исламскому государству» присоединился сын помощника режиссера Стивена Спилберга. Западное левое движение начинает использовать агрессивный ислам для атаки на институты государственности как на Западе, так и в России, Китае. Исламский экстремизм занимает сейчас место троцкизма, а тот взаимодействует с ним, пытается выработать некую совместную теорию разрушения и истребления, приемлемую как для Запада, так и для Востока. Ее можно будет использовать как таран против крупных многонациональных государств – России, Китая, США.

Тут я, автор этой книжки, считаю нужным сказать, что Россия никогда не являлась частью уникальной системы британо-американского университетского сотрудничества, которое является кузницей кадров и политики объединенного Запада. Поэтому мы и понятия не имеем о том, насколько глубоко троцкизм проник в западные университеты, а оттуда – во власть, как он изменялся на протяжении всего двадцатого века.

Мы ничего не знаем об интеллектуальном наследии Троцкого. Это при том, что большая часть его работ написана на русском языке.

А между тем именно троцкизм является одной из движущих сил, определяющих ход новейшей истории. Ли Харви Освальд выписывал и читал троцкистские журналы. Многие из тех людей, которые передавали нам материалы по американскому атомному проекту, были троцкистами. Они не столько помогали СССР, сколько вредили своей собственной стране. Кембриджская пятерка – величайший успех советской разведки. Ее члены были троцкистами. Неоконсерваторы, в значительной степени влияющие на сегодняшнюю политику США, – тоже троцкисты.

От троцкизма отпочковывались многие современные агрессивные и разрушительные течения. Например, энвайронментализм – отказ от преобразования природы и технического прогресса, приравнивание животных к людям с предоставлением им соответствующих прав, насаждение чувства вины за эксплуатацию природы, примитивизм. Если на Западе кто-то говорит, что он социалист, социал-демократ или даже коммунист, то, скорее всего, этот субъект в той или иной степени является троцкистом.

– Ну, это вы уже хватили, Виктор Иванович, – благодушно сказал кто-то из участников совещания. – Сейчас не тридцать седьмой год, чтобы бороться с троцкизмом.

– Вы и понятия не имеете, о чем говорите! – резко заявил профессор.

Секретарь Совета безопасности поднял палец.

Все замолчали, а он спросил:

– Виктор Иванович, на что, по-вашему, нацелена такая необычная пропаганда?

– На реанимацию проекта «Кавказ без России». На повторную дестабилизацию этого региона, теперь уже силами боевиков «Исламского государства». На исправление ключевой ошибки, допущенной в Сирии. Тогда наши западные друзья демонизировали не только Асада, но и «Исламское государство», причем настолько, что поддержка его в любой форме была неприемлема для какой угодно политической силы. Сейчас они пытаются переформатировать прежний проект. Мол, идет справедливая борьба кавказских народов за самоопределение. Одновременно вдохновители этой самой борьбы собираются использовать исламских радикалов как тупую и фанатичную ударную силу, как расходный материал в геополитической борьбе. Они пытаются отмыться от пролитой крови и представить террористов этакими робингудами, которые воюют с полицией и ФСБ, но не с женщинами и детьми, да еще и оболганы при этом. Они хотят вызвать сочувствие, по крайней мере, части британских и европейских интеллектуалов, таких, например, как Бернар Анри-Леви, и заставить их выступить против России.