Андрей Воронин - Ловушка для Слепого

Заднюю дверь можно было открыть только снаружи.

Сивый повернул тронутую ржавчиной никелированную ручку и отступил на шаг, поднимая пистолет.

Человек в кожаной куртке выглянул из фургона, подслеповато щурясь на свету, и молча выпал на бетон головой вниз. Второй успел коротко заорать от неожиданности и испуга и даже передернуть затвор автомата, после чего тоже умер. Пуля отбросила его спиной на жестяную стенку фургона, и он медленно сполз по ней на голый железный пол.

Некоторое время Сивый стоял, держа пистолет в вытянутой руке и не веря собственным глазам, которые видели только грязный железный пол, побитые ржавчиной светло-серые жестяные стены и потолок с тусклым пятном осветительного плафона да мертвое тело в дальнем углу.

Ничего похожего на картонные коробки с морфием здесь не было.

Сивый оглянулся назад, где под серым от дождей дровяным навесом громоздились беспорядочной кучей сухие березовые поленья. Никакого морфия не было и там. Он посмотрел на труп Кудрявого, казавшийся отсюда просто брошенной на бетон охапкой тряпья, и в который уже раз за сегодняшний день покачал головой, отказываясь верить в очевидное: кто-то обыграл их обоих, и, если бы не счастливая случайность, тщательно разработанная и с блеском проведенная операция сорвалась бы в самом конце.

Когда он бросил на заднее сиденье джипа два кейса с деньгами и захлопнул за собой дверцу кабины, с низкого серого неба наконец-то пошел снег. Стало еще темнее, и Сивый как-то вдруг разом почувствовал, что на нем нет пальто, а на улице далеко не лето. Включив печку, он тронул машину с места и не спеша повел в сторону города.

Когда Кудрявый упал на бетон с простреленной головой и на ограниченном пространстве двора началась бешеная пальба, Слепой ничком бросился на землю, увлекая за собой Активиста. По стволам деревьев защелкали шальные пули, сверху посыпалась кора, сбитые ураганным огнем ветки и какой-то мелкий мусор. Распластавшийся за какой-то травянистой кочкой Активист свирепо оскалился и оттянул на себя затвор парабеллума, но Глеб похлопал его по плечу, чтобы привлечь к себе внимание, и медленно поводил из стороны в сторону указательным пальцем: нини. Виктор сделал удивленные глаза, и тогда Слепой, поманив его за собой, где ползком, где перебежками двинулся в глубь принадлежавшего Кудрявому участка.

– Ты что? – спросил запыхавшийся Активист, когда они добрались до перелаза, сооруженного ими полчаса назад. – Они же уйдут! Разве можно упускать такой случай?

– Никто не уйдет, – успокоил его Глеб, перебираясь через проволочную ограду. – Давай скорее, не то опоздаем.

– Куда опоздаем? – не трогаясь с места, спросил Виктор. – Что ты задумал?

– Проснись, – сказал Слепой. – Ты что, так и не понял, кто подстрелил Кудрявого? Он стоял лицом к воротам, и все содержимое его лысой башки вылетело наружу через затылок. Думаешь, это сделал кто-то из его быков?

Лицо Активиста, и без того осунувшееся за последние дни, еще больше обтянулось и посуровело. Скулы вдруг заострились, губы сошлись в тонкую, почти невидимую линию, а глаза превратились в две узкие щелочки, через которые Виктор Шараев смотрел на мир, как через амбразуры дзота.

– Сивый, – с уверенностью сказал он.

– А то кто же! Прошлой ночью люди Кудрявого охотились не на тебя и меня, а на тебя и Сивого. Сивый узнал об этом и сделал свой ход. Так что если мы перестанем трепаться и немного пошевелимся, то вполне успеем сесть ему на хвост. Эх, – искренне вздохнул он, когда они бежали через двор соседней дачи туда, где стояла машина, – навязался ты на мою голову со своей Машкой!

Шлепнуть бы его прямо сейчас, и домой.

– Нельзя, – сказал Виктор.

– Сам знаю, что нельзя.

Они выбрались на дорогу в тот самый момент, когда доносившаяся из-за забора канонада окончательно стихла.

Глеб оставил Активиста лежать под облетевшим кустом шиповника у калитки соседней дачи, а сам, низко пригнувшись, тенью скользнул к своей машине. Притаившись за ней, Слепой осторожно выставил голову наружу и увидел Сивого, который стоял посреди дороги в позе героя вестерна и словно нарочно подставлялся под пулю. Глеб снова с досадой подумал, что, если бы не девчонка, которой, вполне возможно, давно уже не было в живых, его работа завершилась бы прямо сейчас. Один меткий выстрел, и все проблемы, связанные с бывшим подполковником ФСБ Раскошиным, уйдут в область воспоминаний.

Черный джип, на котором, судя по всему, приехал Сивый, мерно клокотал на холостом ходу в десятке метров от машины Слепого. Глеб удовлетворенно кивнул головой, осторожно положил пистолет на асфальт и полез в карман куртки. Он вдруг ужаснулся, подумав, что нужная ему вещь сотню раз могла потеряться, пока он скакал через заборы и набрасывал куртку поверх колючей проволоки, но в следующее мгновение пальцы нащупали в уголке кармана круглую горошину радиомаяка, и он успокоился.