Андрей Воронин - Ловушка для Слепого

– Не особенно, – сказал он. – Есть такой городишко в Псковской области, называется Себеж. Вот туда.

– Даже не слышал, – признался Кудрявый. – Жуткая, наверное, дыра. Что ты там потерял?

– Дела, Василий Андреевич, дела. Довлеет дневи злоба его, как сказал классик церковно-славянской литературы.

– Чего?

– Дела у меня, говорю, в этом Себеже. Так что все хозяйство остается на тебе.

– А-а… Ну спасибо, что предупредил. Кстати, что это ты вдруг такой.., предупредительный?

Раскошин слегка поджался и даже вынул изо рта сигарету. Что бы он ни думал о Кудрявом, какими бы эпитетами его ни награждал, дураком тот не был, а уж обвинить его в излишней доверчивости и вовсе было трудно.

– Шутишь, – сказал Сивый, мысленно добавив слово «козел». – Дело, считай, выгорело, купец на подходе, а тут уезжать надо. А вдруг ты как раз в эти два дня решишь, что я вышел из игры и свалишь вместе с бабками? Нет, Василий Андреевич, береженого Бог бережет. Мы с тобой партнеры, и вот я тебе говорю: меня не будет двое суток, и постарайся за это время никуда не исчезнуть. Сохрани, так сказать, статус-кво.

– Чего? – снова переспросил Кудрявый.

– На месте, говорю, сиди и ничего без меня не делай, Если что, я тебя и на том свете сыщу.

– Фу-ты ну-ты, – проворчал Кудрявый. – Пугаешь?

– Что ты, компаньон? Ты подумай: разве я когда-нибудь кого-нибудь пугал? Что мне, делать больше нечего?

Просто человеку свойственно ошибаться. Так вот ты не ошибайся, пожалуйста. Очень тебя прошу.

Кудрявый немного помолчал, вздохнул и сказал:

– Что-то мне твой тон не нравится. Случилось что-нибудь?

Сивый снова усмехнулся краешком губ. «Ага, – подумал он. – Сейчас я возьму и открытым текстом выложу тебе, что случилось. Только сперва галоши надену.»

– Ты знаешь, что случилось, – сказал он. – Твои орлы тебе наверняка доложили. Рука болит, как проститутка, а мне больше чем полтыщи верст баранку вертеть.

– М-да, – сказал Кудрявый. – Рука твоя – это да…

Это ты погорячился. Надо было со мной посоветоваться.

Так в Себеж, говоришь?

– В Себеж.

– Помню, была у меня одна из Себежа… Дура дурой, но зато задница, как печка, а уж как она это дело любила, тебе не рассказать. Да-а-а, молодо-зелено… По Волоколамке поедешь?

– Само собой, – сказал Раскошин и опять ухмыльнулся. – На своей «Волге» часов за шесть долечу, – добавил он, чтобы развеять последние сомнения.

– Так уж и за шесть?

– Так ведь движок английский, и водитель, между прочим, тоже не хухры-мухры. А что цвет у машины неброский, так ты правильно сказал: я пока не президент, мне светиться незачем.

– Это такая серенькая? – уточнил Кудрявый. – Да, цвет и в самом деле.., того. Не президентский.

– Какой есть. Зато милицейский эскорт не перепутает, за кем ехать: за ним или за мной. А это уже плюс, правда?

Они немного посмеялись и простились как компаньоны Со стороны могло бы показаться, что эти двое – просто не разлей вода, и только Сивый мог в полной мере оценить все нюансы состоявшегося только что разговора. Теперь, получив исчерпывающие сведения, Кудрявый наверняка отправит всех, кто окажется под рукой, на Волоколамское шоссе и засядет дома в ожидании новостей. Спровадить в кювет мчащуюся на бешеной скорости машину – дело нехитрое, оно по плечу даже гориллам Кудрявого.

Сивый представил себе, сколько серых «Волг» не доедет сегодня до места назначения, и снова ухмыльнулся – на этот раз с оттенком мечтательности.

Закончив разговор, он немного успокоился и, больше не заботясь о заметании следов, поехал в центр. С трудом отыскав место для парковки, он вышел из машины и направился прямиком в ресторан Президент-отеля. Обедать было рановато, но Сивый сделал пространный заказ и употребил все до последней крошки по прямому назначению. К заказанному вину он даже не притронулся – не из боязни перед инспекторами ГИБДД, а потому, что для предстоящего дела ему требовалась свежая, не замутненная парами алкоголя голова. Несколько шокированный последним обстоятельством официант успокоился, получив щедрые чаевые, и унес откупоренную, но непочатую бутылку коллекционного сухого вина обратно на кухню.

Сивый не сомневался, что там бутылке найдут применение, но такие мелочи его не волновали – он всегда считал, что деньги существуют единственно для того, чтобы о них не думать.

Он выкурил сигарету, потягивая черный кофе и рассеянно глядя в окно. Погода опять испортилась. Осень брала свое, тучи напирали на Москву плотными стадами, готовясь вывалить на город тонны снежной крупы. Полдень из-за этого был похож на сумерки, сочившийся сквозь стеклянные стены серенький полусвет навевал дремоту.