Андрей Воронин - Мишень для Слепого

Литературу для него даже привозили из-за границы, стоило ему лишь оформить заказ, указав название книги, год и место издания. И книги по искусству приходили в твердых картонных коробках из Лейпцига, Гамбурга, Западного Берлина. В общем, библиотека Домбровского была составлена мастерски и могла потрясти очень многих специалистов, интересующихся графикой.

Яркий блик от настольной лампы плавился в увеличительном стекле лупы, направленном на фрагмент офорта Рембрандта «Три мельницы». Домбровский тщательно изучал каждую линию, каждое движение штихеля по медной доске. Он отслеживал взглядом малейшее колебание инструмента, чтобы навсегда отложить его в памяти. Гравер мог бы воспроизвести любой штрих через год, через два, когда потребуется…

Зазвонил телефон, стоящий в прихожей. Домбровский не спешил вставать, ему не хотелось прерывать созерцание шедевра. Он прошел взглядом движение штихеля до самого конца и положил лупу в сверкающей, начищенной латунной оправе на открытую книгу. Пригладил рукой попытавшийся подняться лист папиросной бумаги и только после этого нехотя поднялся и медленно, в надежде, что телефон замолкнет, направился в прихожую. Но абонент был настойчив, и звонки продолжали вспарывать тишину квартиры.

Наконец Иосиф Михайлович снял трубку и с недовольной гримасой на лице бросил в микрофон:

– Слушаю, говорите.

– Здравствуй, Иосиф Михайлович! Хотел застать тебя еще с утра, – несколько виновато сказал нервничающий генерал Потапчук.

– А, Федор Филиппович! А я уж гадал, кто это по мою душу?..

– Разговор у меня безотлагательный, – сказал генерал, но уже совершенно другим тоном – официальным, строгим и даже немного холодным.

Домбровский насторожился.

– А что такое?

– Ты никуда не собираешься уехать, Иосиф Михайлович, в ближайшие день-два?

– Нет, Федор Филиппович. А что?

– Между прочим, стоило бы. У тебя есть где-нибудь родственники, не в Москве, а далеко?

– Ты же прекрасно знаешь, дочь живет в Риге, сын – в Санкт-Петербурге.

– Нет, я не это имею в виду. Дальние родственники или друзья, с которыми ты давно не виделся, о которых мало кто знает?

– Не пойму я тебя, Федор Филиппович. Говори напрямую, не тяни. Не нравится мне эта ваша манера ходить вокруг да около.

– Если напрямую, Иосиф Михайлович, то оставаться дома тебе небезопасно.

– Что случилось-то?

– Слава Богу, пока ничего не случилось, – сказал генерал Потапчук. Он поглаживал висок, чувствуя, как под подушечками пальцев пульсирует горячая, набрякшая кровью вена. Домбровский, сбитый с толку, молчал, и генерал продолжил:

– Твоей жизни, Иосиф, угрожает опасность. И коли ты никуда не собираешься уезжать, я к тебе сейчас пришлю двух своих людей.

Пусть побудут в твоей квартире пару-тройку дней, может, недельку, пока все уляжется или пока ты не надумаешь уехать.

– Да что уляжется? Ты можешь объяснить?

– Долго объяснять. Но при случае, при встрече все расскажу. Поверь, я знаю, о чем говорю, и тебе стоит прислушаться.

Домбровский, как человек, умудренный жизнью, понял, что генерал Потапчук беспокоить по пустякам не станет. И если уж завел речь об охране, значит, ему, Домбровскому, действительно что-то угрожает. В это «что-то» Домбровский вкладывал вполне конкретный смысл. Скорее всего, дело в информации, которой он владеет. А информацию такого рода – тут и думать нечего – человек должен унести с собой в могилу. И чем быстрее, тем лучше…

– Ну что ж, присылай охрану, – спокойно сказал в трубку Домбровский, – правда, я не знаю, чем развлечь твоих ребят, и уж точно, кормить я их не стану, хотя чаю налью.

– Вот и хорошо, – генерал Потапчук с облегчением вздохнул: он боялся, что Иосиф Михайлович заупрямится и напрочь откажется от охраны.

А Домбровский согласился с предложением лишь потому, что вспомнил тот вязкий, ледяной ужас, который охватил его при встрече – одним лишь взглядом! – с человеком в вагоне трамвая. Домбровскому очень хотелось рассказать генералу об этом, но он постеснялся.

– Мы решили? – уже более бодро, чем в начале разговора, спросил генерал Потапчук.

– Решили. Присылай. Квартира у меня большая, много книг, так что ребятам будет чем заняться. А если захотят, пусть телевизор смотрят.

У генерала имелись свободные люди, и он решил задействовать их. Не прошло и пяти минут, как два офицера ФСБ, оба в штатском, уже стояли в кабинете Потапчука, и тот объяснял им задачу, па первый взгляд, абсолютно простую.