Андрей Воронин - Мишень для Слепого

Генерал Потапчук и сегодня приехал на службу, как приезжал всегда, в одно и то же время, ровно в восемь утра. Помощник доложил о том, что произошло за ночь, кто звонил и по какому вопросу. Но все звонки могли подождать, и генерал, усевшись в кресло, попросил у помощника сводку происшествии по Москве за последние три дня. Это была давняя привычка Потапчука – вместо чтения утренней газеты, где вес любят переврать и перепутать, он просматривал милицейские сводки: там не было эмоций, но были факты. Он тщательно отслеживал фамилии, адреса в надежде зацепиться за что-нибудь нужное. И на этот раз ему повезло.

Первыми он прочитал оперативные сообщения об убийстве генерала Самсонова Льва Ивановича и о трагической смерти в подворотне собственного дома у Патриарших прудов бывшего помощника управляющего делами ЦК КПСС Башманова Антона Антоновича. И того и другого Потапчук когда-то знал лично.

– Что за напасть?..

Генерал принялся изучать подробности происшествия, которых оказалось не так уж и много. Затем вызвал своего помощника и сказал:

– Александр, смотри сюда, – сообщения о гибели Самсонова и Башманова генерал обвел желтым маркером. – Мне, пожалуйста, по этим делам срочно все, что есть.

– Насколько срочно?

– Как сумеешь, главное, ничего не упустить. Свяжись с МВД, может быть, они владеют свежей информацией. Словом, доставь мне все. А также фамилии следователей, которые ведут эти дела, и их телефоны. Ты меня понял?

– Так точно.

Помощник ушел. А генерал Потапчук прикрыл ладонями лицо и глубоко задумался, вороша память.

«И Башманов, и Самсонов так или иначе были связаны с изготовлением фальшивок. Они в свое время работали на Старой площади и владели такой информацией, за которую их могли ликвидировать. Если дело в ней, то почему их не убрали раньше?»

Генерала не покидало ощущение, что сработала старая мина, о существовании которой забыли все, даже сами минеры, установившие ее.

«Почему же это случилось только сейчас?»

И вдруг у Потапчука возникла догадка, поразившая его наподобие молнии. Он резко выдвинул верхний ящик письменного стола, вытащил оттуда конверт из серой крафтовой бумаги. В конверте лежала стодолларовая банкнота, изготовленная гравером Домбровским, и заключение экспертизы Центробанка России.

«Вот он – детонатор сработавшей старой мины! Случайного стечения обстоятельств не может быть. Это то же самое, как если бы обезьяна, сидя за печатной машинкой, оттарабанила страницу связного текста…»

И тут генерал отчетливо понял, что в списке погибших должна стоять фамилия еще одного человека – человека, которого он хорошо знает, с которым он встречался, человек, который ему и дал ниточку в руку.

– Иосиф Михайлович… Иосиф Михайлович… – пробормотал Потапчук, протягивая руку к телефону, и на этот раз по памяти набрал номер. – Не думал я, что это настолько серьезно…

Но телефон Домбровского молчал.

«Что же это такое? Где он может быть? – генерал взглянул на часы. Была половина девятого утра. – Странно. По идее должен находиться дома, ведь он живет размеренной жизнью. Ну, ну, подходи к телефону, Иосиф Михаилович, скорее!»

Но телефон упрямо не отвечал. Генерал бросил трубку, выскочил из-за стола, слишком легко и быстро для своих лет, и прошелся по кабинету одним из любимых маршрутов – по диагонали большого ковра. Генерал Потапчук готов уже был приказать, чтобы машина ждала у входа, и собирался сразу же выехать к Домбровскому. Но тут зазвонил телефон, и генералу пришлось отвечать на вопросы одного из заместителей директора ФСБ. Вопросы тот ставил банальные, а если учесть ситуацию, то даже тупые. Но тем не менее, организационные вопросы тоже со счетов не сбросить. Этот разговор занял минут пятнадцать времени и испортил настроение генералу Потапчуку вконец. После подобного разговора приходится садиться к столу и писать кучу бумаг, составлять кучу ненужных прожектов, чего генерал не выносил, потому что был реалистом. Большинству из начинаний предопределена очень короткая жизнь по самой элементарной причине – из-за нехватки финансовых средств. Но работа есть работа, и нужно делать даже то, что тебе не нравится.

Иосиф Михайлович Домбровский сидел за своим рабочим столом при включенной настольной лампе, с тяжелой лупой в правой руке. Левой он придерживал папиросную бумагу из дорогого факсимильного издания, купленного еще в те далекие времена, когда хорошие книги были доступны лишь избранным и стоили очень дорого. А к избранным относился и Иосиф Михайлович Домбровский, ведь он тогда работал на КГБ, хватало и денег и связей, он мог позволить себе купить то, о чем другие лишь мечтали. У него собралась богатейшая личная библиотека.