Андрей Воронин - Оружие для Слепого

Я вам заплачу.

– Гляну, почему же не глянуть. Только я начну с нижнего этажа.

– А может сразу у меня глянете, молодой человек?

– Могу и у вас, – покладисто согласился Николай.

Софья Сигизмундовна быстро открыла дверь.

– Проходите, проходите, – как желанного гостя впустила она связиста в подъезд.

Тот вошел и взглянул на стены.

– Что, у вас в подъезде света нет?

– Как это нет, как раз вчера все лампочки вкрутили.

Знаете, у нас вчера такое было! Вы тут осторожнее.

Они медленно поднимались. Меньшов не торопил женщину, пока не задавал никаких вопросов, понимая, что такая молчать не станет, и если ей что-то известно, выложит все до последней капли и еще расскажет в придачу кучу версий и гипотез, которые она с мужем-пенсионером и, вполне возможно, с такими же соседками-бездельницами выдумала за последние ночь и день.

Софья Сигизмундовна, остановившись на площадке между вторым и третьем этажом, показала на ступеньку.

– Представляете, вчера вот здесь у нас мужчина лежал убитый. Застрелили средь бела дня у всех на глазах!

– Чего? – Николай наклонился, словно бы не расслышал.

– Человека застрелили! Вот на этом месте.

– И все это видели?

– Да нет, что вы, никто не видел!

– Но вы же сказали на глазах у всех…

– Это я так, к слову. Никто не видел… А вот я его первая нашла!

– Вы?

– Да, я.

– Интересно… – со скучающим и безразличным лицом протянул Николай и переложил свой ящик из правой руки в левую.

– Видите, квартира опечатана? – Софью Сигизмундовну так и распирало.

– Так что, жильца этой квартиры, вашего соседа убили?

Баратынская вдруг вспомнила строгий взгляд человека в штатском, который попросил ее и мужа лишнего не болтать, и обо всех, кто интересуется Кленовым, тотчас же сообщать ему. Но разве связист интересовался? Все рассказывала она сама, первой начала, а он даже не задал ни одного вопроса, лишь из вежливости поддерживал разговор.

– Так что у вас с телефоном?

– Да знаете, нечаянно оборвали провод, а муж кое-как наспех скрутил провода. Телефон теперь" странно работает, то есть гудок, то нету.

– Ладно, разберемся. Бывает.

От взгляда Николая не ускользнуло то, что дверь в квартиру Кленова опечатана, судя по дате, еще вчера.

Он посмотрел на печать.

– Один, стало быть жил?

– Кто?

– Ну, сосед ваш.., или как его, которого грохнули.

Жена или родные-то были?

– А, сосед? Вы знаете, про родных не знаю, врать не стану. А жены у него не было и детей тоже. Тут вчера милиции наехало! Одно хорошо, все лампочки в подъезде поменяли, сейчас светло, как днем. А то выйдешь в подъезд вечером, хоть волком вой, тьма египетская прямо!

– Какая, какая? – улыбнулся Меньшов.

– Египетская. Так говорят.

Софья Сигизмундовна поняла, что у этого связиста пробелы в образовании, да ему, в общем-то, знать библейские тонкости ни к чему. Она открыла свою квартиру, мужа дома не было.

– Вот, смотрите, здесь, – когда вспыхнул свет в коридоре, хозяйка указала на вырванную с мясом колодку и на кое-как скрученные провода, замотанные сверху белым медицинским лейкопластырем.

– Да… Кто же это у вас так?

– Честно сказать, муж. Он у меня со странностями.

– Ну, да Бог с ним, сделаем в лучшем виде.

– Чайку попьете? С печеньем?

– Спасибо, не откажусь.

Николай знал: ни чай, ни печенье, ни конфеты ему не нужны. Опять разболится язва, снова придется сидеть в машине, поджав ноги. Но чтобы поддержать разговор и расспросить эту словоохотливую женщину, стоило согласиться. И он кивнул, раскрывая свой ящик.

– А стульчик у вас найдется?

– Как же, сейчас принесу.

Софья Сигизмундовна вернулась с маленьким складным брезентовым стульчиком, таким, которым пользуются художники или рыболовы, любящие с комфортом устроиться на природе. Николай развернул провода и принялся не спеша зачищать концы.

– Сосед-то хоть хороший был? – промычал он не оборачиваясь.

– Какой сосед? – вдруг спросила Софья Сигизмундовна, как будто не она минуту назад рассказывала об убийстве.

– Тот, которого грохнули…

– Убили, – поправила любящая во всем порядок женщина. – Сосед как сосед был, мы и не дружили, так, здрасьте – до свидания…

Софья Сигизмундовна чувствовала себя неуютно.

Ведь в их квартире уже давно не бывало посторонних людей. Она заспешила на кухню, поставила на плиту чайник, насыпала печенье в белую стеклянную вазочку. И тут ей на глаза попался прямоугольник белоснежного картона, прикрепленный магнитом к дверце холодильника. На карточке было три строчки, три телефонных номера, оставленных высоким мужчиной в штатском. И тут же в памяти Софьи Сигизмундовны вновь всплыли его слова; он просил сообщать о всех, кто интересуется Кленовым.