Андрей Воронин - Ставки сделаны

Знающие люди, однако, утверждали, что, даже находясь на почетном отдыхе, старик до сих пор умудряется весьма серьезно влиять на дела и делишки Конторы.

Сняв плащ, Кротов повесил его на зуб металлической вешалки, прикрепленной к стене, а ботинки поставил на сделанную из никелированной металлической проволоки витую подставку. Ступая по мягкому светлому ковру с ворсом толщиной в несколько сантиметров, он прошел в гостиную, обставленную в том же духе: кожаные диван и кресла прямоугольной формы с металлическими ножками, галогеновые светильники, стеклянный бар на вращающейся подставке и экран домашнего кинотеатра на полстены. В углу, рядом с диваном, стоял голландский торшер с регулируемой высотой лампы, по краю матового абажура которой бежала цепочка китайских иероглифов. По обе стороны от плоского экрана, висевшего на стене, возвышались ажурные вазы, кованные из чугуна, а в них – сухие камышовые листья. Дополнял картину небольшой столик из стекла и металла, на котором имелась пепельница из цельного куска горного хрусталя и коробка сигар.

Кротову было известно, что интерьер своей квартиры бывший «грушник» разрабатывал самостоятельно, не обращаясь за помощью к дизайнерской братии, хотя со своими возможностями мог выбрать самых лучших. Тем более удивительным казался результат. Первый раз войдя в эту квартиру, Александр ожидал, что окажется в обществе старых вещей под стать самому дому, поэтому некоторое время не мог прийти в себя и попросту разглядывал окружающую обстановку, позабыв даже о присутствии хозяина.

Сейчас все это по-прежнему казалось ему красивым и стильным, но изумления уже не вызывало. Его визиты к Горелко стали довольно-таки частыми, и советник попросту привык к изысканному интерьеру. Сам старик шутил: «Не хватит пенсии – пойду подрабатывать дизайнером». Кротов вежливо улыбался его словам, прекрасно зная о счете в одном из швейцарских банков, где бывшему шефу ГРУ удалось скопить внушительную сумму, помогавшую с оптимизмом смотреть даже в далекое будущее.

Подойдя к бару, советник достал бутылку виски, скотч и стаканы. Смешал напитки в своей излюбленной пропорции один к трем, добавил лед из мини-холодильника и встал у широкого, почти что во всю стену, окна, из которого открывался вида на запруженное автомобилями кольцо. Глотнув янтарную жидкость, Кротов вытащил из кармана брюк пачку Davidoff, вытряхнул сигарету и прикурил от крошечной зажигалки, встроенной в эксклюзивный «паркер». Тут же сам по себе включился скрытый в нише под потолком кондиционер-ионизатор. В воздухе немедленно запахло перечной мятой – Ты садись, Саша, в ногах правды нет, – услышал он за спиной и обернулся.

Горелко, несмотря на свои шестьдесят пять, выглядел бодро и жизнерадостно. Этакий живчик-пенсионер, о котором никогда не скажешь, что за плечами у него – почти двадцать лет оперативной работы, а половина правого легкого удалена после ранения в грудную клетку пулей со смещенным центром тяжести. Кротов знал, что в одной из комнат этой квартиры у хозяина имеется спортзал, где он ежедневно накручивает пять-десять километров на велотренажере.

Сейчас на старике была белоснежная футболка с маленьким шведским флажком и легкие светлые брюки. На ногах – плюшевые тапочки. Всем своим видом он производил впечатление не советского пенсионера, а вышедшего в отставку чиновника американского госдепартамента.

Николай Дмитриевич взял сигару из коробки на столике, обрезал кончик специальной машинкой и прикурил. Он налил себе виски, не разбавляя, и опустился на диван со стаканом в руке.

Кротов сделал еще один глоток, стряхнул пепел в хрустальный грот и расположился в кресле по левую сторону.

– Как поживаете? – вежливо поинтересовался он у хозяина. – Как здоровье?

– Не жалуюсь, – Горелко затянулся и выдохнул синий дым. – В любом случае, получше, чем у Деда.

При упоминании клички самого известного пенсионера Конторы, давно и безуспешно лечившего рак в клинике для миллионеров на Крите, советник сдержанно усмехнулся.

Все-таки не угас еще огонек соперничества между двумя этими «зубрами», до сих пор державшими в своих пальцах нити, дергая за которые можно было приводить к власти новых президентов.

– А как ты отдохнул в этом Катманду? – в свою очередь полюбопытствовал старик. – Целых две недели, почитай, не было видно.

– В Камбодже, – с едва заметной улыбкой поправил его Кротов. – И не отдыхал, а работал. В поте лица, между прочим. Там как-никак почти сорок в тени было, джунгли… Даже местное население женского пола в силу климатических условий сделалось вялое, будто угри на стекловолокне.