Андрей Воронин - Убрать слепого

– Пошли, – сказал Слепой.

– Погоди, – отозвался Батя, шаря по карманам. – Вот черт, я где-то зажигалку обронил. Не видно же ни хрена, как мы пойдем?

– Пошли, – спокойно повторил Слепой, – я поведу.

Генерал Потапчук слегка раздвинул планки жалюзи и посмотрел вниз, на голые ветви деревьев, росших на Ваганьковском кладбище. Зачем он туда смотрит и что надеется увидеть, генерал не знал – это было бесцельное действие, совершенное только для того, чтобы не стоять столбом, хрустя суставами пальцев. В последнее время у него завелась такая дурная привычка, особенно сильно проявлявшаяся тогда, когда Федор Филиппович нервничал. Сейчас был именно такой момент.

Генерал отпустил жалюзи, спрятал руки в карманы пальто и обернулся к своему собеседнику.

– Дальше, – подавив вздох, сказал он.

Человек, сидевший в одном из двух старых, продавленных кресел, сомнительно украшавших собой скудно обставленный интерьер оперативной квартиры генерала Потапчука, выглядел подавленным и смятым. Этот рано поседевший широкоплечий красавец, пользовавшийся большим и вполне заслуженным успехом у женщин всех возрастов, сейчас явно чувствовал себя не в своей тарелке. «Японцы говорят: одной ногой в канаве», – вспомнил генерал где-то вычитанное выражение.

– Дальше, дальше, – поторопил он.

Человек в кресле вздохнул.

– Операция по ликвидации Конструктора прошла неудачно, группа засветилась.., устроили шум, стрельбу в людном месте, взорвали детскую площадку…

– Детскую площадку?

– Похоже, взрывное устройство сработало раньше времени. Один из членов группы во время взрыва погиб.

– Личность установили? – спросил генерал.

– Погибший, видимо, держал бомбу в руках, – слегка замявшись, ответил собеседник генерала. – Взрыв был очень мощный, так что… В общем обнаружен ботинок мужской черный, размер сорок третий, подошва испачкана гов.., простите, товарищ генерал, калом.

– Гм, – сказал генерал. – По этому, конечно, личность не установишь. Дальше.

– В составе опергруппы был человек генерала Володина. Володин отправил по месту базирования отряда взвод спецназа под командованием своего Одинцова – он единолично принял решение о ликвидации оставшихся в живых «стрелков».

– Ну, и как? – устало поинтересовался генерал.

– Данных о том, что произошло в бункере, нет, – ответил информатор. – Бункер затоплен.

– А спецназ? – спросил Потапчук.

Информатор только пожал плечами.

– Однако, – сказал генерал. – А Одинцов?

Впрочем, о чем я… Туда ему и дорога.

Он помолчал и прошелся по комнате, не замечая, что опять хрустит пальцами. Информатор протяжно вздохнул.

– Товарищ генерал… – просительно протянул он.

Потапчук повернулся на каблуках и некоторое время рассматривал его, словно раздумывая, что с ним делать: приспособить к какому-нибудь делу или просто выбросить на помойку. Человек, понуро сидевший перед ним в продавленном кресле, был сотрудником его отдела, работавшим на руководство «Святого Георгия», пойманным с поличным и перевербованным лично генералом Потапчуком. Это он протолкнул в отряд Слепого, после чего отряд просуществовал чуть больше месяца. Володину и его соратникам, пожалуй, нетрудно будет сложить два и два, и информатор генерала это хорошо понимал.

– Ладно, – сказал, наконец, Потапчук. – Можешь исчезнуть, пока все не уляжется.

– Вы думаете, уляжется? – безнадежно спросил информатор.

– Рано или поздно – непременно, – равнодушно сказал генерал, думая о своем.

– Дожить бы, – вздохнул его собеседник.

Генерал снова остро взглянул на него.

– Ты, братец, офицер госбезопасности, – жестко сказал он. – Знал ведь, на что шел, когда за деньги Володину информацию сдавал. Или, скажешь, не догадывался? По уму, так тебя еще можно использовать: подставить Володину, поводить его за салом, да жену твою жаль, детишек… Старею, наверное.

Иди ты отсюда, не вводи в искушение.

Информатор вышел, бесшумно ступая. В прихожей чмокнул замок, и генерал остался один.

«Это Глеб, – думал генерал, медленно опускаясь в кресло. Кресло еще сохраняло тепло только что покинувшего его человека, и это почему-то было неприятно. Некоторое время генерал боролся с собой, но потом все-таки встал и пересел в соседнее. – Это точно Глеб, и он наверняка жив – не мог он утонуть вместе с этим Одинцовым и его спецназовцами, как мышь в ведре. Однако, почему же он тогда не выходит на связь? И оба его телефона не отвечают?.. Где же он? Одно из двух; либо он еще не до конца выполнил задание, и кто-то из этих отморозков все еще жив, либо он решил-таки продолжить охоту. Ох, не нравится мне это… Он будет охотиться за ними, они – за ним, а кончится все дело тем, что генерала Потапчука понесут вперед ногами в сопровождении почетного караула…»