Андрей Воронин - Убрать слепого

Серега Поляков неохотно присел на корточки – трогать труп ему не хотелось, но и бросить человека просто так лежать на дороге в эту чертову метель он не мог: трасса есть трасса, и вполне возможно, что когда-нибудь и ему, водителю первого класса Сереге Полякову понадобится кто-то, кто не бросит его околевать на обочине, пожалев пачкать чехлы на сиденьях. Он опасливо дотронулся до шеи незнакомца под подбородком. Шея была холодная и мокрая, но ему показалось, что под пальцами едва уловимо бьется пульс. Он прижал пальцы сильнее, боясь спугнуть надежду… Да, черт подери, пульс-таки был!

– Живой, – сказал он с удивлением. – Ну, чего стал, стояло, бери за ноги. Живой он!

Вдвоем они подхватили безжизненно провисшее тело, с которого ошметками падала жидкая грязь, и с трудом затолкали его в кабину. Пока Поляков с самоубийственной скоростью гнал автокран в ближайший поселок, Гаврилов поминутно прислушивался к едва уловимому дыханию полумертвого человека, которого они подобрали на дороге, и шептал бессвязные матерные молитвы, прощаясь с жизнью на каждом повороте. Кран мотало и трясло, разбитая голова раненого тяжело болталась из стороны в сторону, временами он принимался страшно хрипеть, и из горла у него начинала толчками выплескиваться кровь. «Помирает, кажись», – каждый раз говорил Гаврилов, и Поляков каждый раз, обматерив с головы до ног и его, и погоду, и неуклюжий КрАЗ, увеличивал и без того сумасшедшую скорость.

Когда впереди сквозь метель замерцали редкие фонари сонного поселка, Поляков немного сбросил газ, посмотрел на раненого и сказал, снова переводя взгляд на дорогу:

– Ништяк, мужик. Ты, главное, не дрейфь. Уже, считай, приехали, так что будешь жить. Правильно, Санек?

Гаврилов, перепачканный чужой кровью, но уже начавший верить, что останется в живых, немного испуганно улыбнулся и подтвердил:

– Сто пудов.

Поляков снова посмотрел на раненого, но тот молчал – нет, не умер, просто был без сознания, а может, и в коме – и повторил, как эхо, за Гавриловым:

– Сто пудов, мужик.