Андрей Воронин: Время вспомнить все

– Здорово, мужики, – сказал Витек, прищурившись.

Он смотрел на парней в черной форме так, как смотрят на врагов, которых следует немедленно уничтожить.

– Чего вам? – осторожно поинтересовался один из охранников клуба.

– Выпить-то здесь можно, мужики? – и Витек протянул руку. ;

Охраннику пришлось поздороваться, потому что не сделай он этого, ладонь могла сжаться в кулак. С такими лучше по хорошему, придут, посидят, выпьют и свалят.

А может, баб зацепят. Но приглядываться к ним нужно.

– Можно и выпить. Только с собой у нас приносить нельзя.

– Было бы у нас с собой, – встрял Андрей, – мы бы, хрен, к вам пришли.

– Двенадцать тысяч за вход.

– Это за что же? – осклабился Виктор Каверин.

– За музыку.

– Чего тогда тихо?

– Перерыв, группы меняются. У нас сегодня, – охранник хотел сказать, какие группы сегодня играют, но потом понял, этим парням все равно, работает магнитофон или музыка играет в живую, им главное, чтобы водка была и пиво.

Они купили билеты. Обыскивать их никто не решился. Вразвалку парни отправились по длинному коридору, в конце которого ярко горели лампы. Они вошли в довольно-таки просторный зал с низким потолком и остановились. Убранство зала было своеобразным, казалось, будто они попали в огромный железнодорожный вагон. На сцене из разреза занавеса торчал нос паровоза с яркой, выкрашенной флуоресцентной краской звездой, украшенной мигающими лампочками. Из трубы рвалось, подгоняемое вентилятором, красное шелковое пламя.

– Ничего себе! – сказал Витек, запуская руки в карманы и оглядывая сцену, на которой сидели музыканты – трое длинноволосых парней и девица в очень короткой кожаной юбке и в огромных, как буханки формового хлеба, ботинках.

Парни дергали струны гитары, настраивая их в унисон, а девица щелкала ногтем по сверкающему камертону.

– Мы там, бля, кровь проливали, а они, патлатые Пидары, такой «Красный мак» испортили. Где наш столик стоял?

– Тяжело.., но кажется там. Пошли.

Поглядывая на музыкантов, парни пробрались в угол зала. Им приходилось обходить столики, у которых стояли свинченные из вагонов электричек деревянные сиденья. Окон здесь не было, на стенах были укреплены ложные окна, снятые со старых вагонов, а за стеклами ярко горели подсвеченные фотографические пейзажи.

– Как в поезде едем.

– Дембельский поезд, – рассмеялся Андрей, садясь на жесткую лавку. – Только рюкзака нет, да автомат между ног не торчит.

– Между ног у нас не автомат торчать должен, не в командировке, на отдыхе, – напомнил Андрей.

Рядом со столом высилась настоящая железнодорожная стрелка. Витек подергал рычаг, но он был намертво закреплен.

– Смотри, нам зеленый горит, – Андрей указал рукой на сцену, где загорелся зеленым светом семафор.

Публика еще только наполовину наполнила зал. Молодые парни, по большей части с длинными волосами в черных майках с самой разнообразной символикой, потягивали пиво из больших пластиковых стаканов.

Девицы тусовались не во вкусе спецназовцев – худосочные, почти без грудей. Цепи, браслеты, куртки в заклепках – этого водилось в изобилии.

Витек потянул носом:

– Дурь курят.

Чувствовался застоявшийся запах легких наркотиков.

– Ну что, раз зеленый, значит, поехали.

Андрей осмотрелся. Увидел за два столика от себя официантку в короткой юбке и в форменной фуражке железнодорожника.

– Эй! – крикнул он и громко трижды щелкнул пальцами.

Девушка обернулась. Ею оказалась мулатка лет двадцати, выкрашенная в блондинку. От неожиданности Андрей даже ойкнул, а затем произнес:

– Во бля! Ты знаешь, Витек, никогда с негритянками не трахался.

Ни один мускул на лице мулатки не дрогнул, она подошла и спросила, что ребята хотят. Девушка сразу определила, эти двое – случайные посетители.

– А что у тебя есть? – нагло глядя в разрез блузки на цепочку с православным крестиком, поинтересовался Каверин.

– Водка есть, – коротко ответила мулатка. – И пиво есть.

– Это правильно, – отозвался Витек, нагибаясь пониже, словно бы завязывал ботинок, и заглядывая официантке под короткую юбку. – Пиво без водки – перевод денег, и водка без пива тоже не то.

– Что будете?

– Для начала бутылку водки и четыре пива. И пожевать чего-нибудь, только немного – орешки, конфеты, сухарики – чего-нибудь соленого. Неси орехи.

– У нас сразу платят.

– Не проблема.

Деньги легли на стол, и вскоре мулатка вернулась с пластиковым подносом, на котором стояла бутылка «Московской», четыре пластиковых полулитровых стакана с пенистым пивом и мисочка с подсоленными орешками.