Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства

С Севкой они могли потрепаться о политике. Не все ж про баб рассуждать. Но ведь тоже, если по-честному, в основном повторяли то, что ушами из динамиков слышали или глазами на экране видели. Тем более что особой разницы не наблюдалось. Давно ясно было, что ситуация точно такая, как в детской сказке про дудочку и кувшинчик. Ее Леха еще во втором классе читал. Даже помнил, что ее тот же мужик написал, что и «Белеет парус одинокий», только забыл, Лермонтов или Катаев. Там, если кто не помнит, рассказывалось, как одной девочке было лень по траве ползать, листочки поднимать, чтоб собирать землянику в кувшинчик. Конечно, подсуетился какой-то волшебник и предложил девчонке поменять кувшинчик на дудочку. Мол, подудишь — сразу все ягодки тебе откроются и искать не надо. Но собирать-то некуда стало! Вот эта дура и маялась, пока в конце концов не отдала волшебнику дудку обратно. Леха, когда сказку читал, понимал уже, что так не бывает. Но при этом все-таки считал эту девчонку дурой набитой. Нет бы сбегать домом за новым кувшинчиком и собирать себе в свое удовольствие! Найти, как выражался какой-то генсек, «разумный компромисс». Ан нет, надо ей было ставить вопрос «или — или». Так и нынешние дураки ставят: или пустые полки, но на то, что есть, денег хватает — или на полках все, что хочешь, но по такой цене, что ни хрена не купишь. Точь-в-точь как в сказке.

Сейчас Леха тоже ощущал себя в какой-то сказке. Чем дольше — тем страшнее. Страшно было, когда нашелся в лесу простреленный паспорт. Надо было бросить его, к чертовой матери, там же, где лежал. Нет, не бросил. Страшно было, когда чуть не столкнулся в лесу с Котлом, Мослом и Лопатой. Могли урыть? По идее могли, а могли бы и не тронуть. С чего тогда было пугаться, скажи на милость? Когда с Котлом у Нинки повстречался — еще страшнее. Хотя, что ему стоило стерпеть тот пинок в зад? Котел на Нинку был обижен, а его и бить не собирался. Леха ведь сам полез. Счастье, конечно, что Котел случайно на нож напоролся, но скольких страхов его смерть Лехе стоила? Именно после этого он себя дичью почувствовал. Затравленным зверем. И от этого своего животного страха Мосла с Лопатой поубивал.

Но теперь сказка уже вовсю разошлась. Мирный старичок Иван Петрович, оказывается, встал с автоматом защищать Лехин дом от одной банды, в то время как Леха на поклон к другой поехал. Пуля не досталась, так сердце подвело. Галина, видишь ли, стреляла. И видно, до того разволновалась, что опять крыша поехала. Ирка, наверное, тоже напугалась. Ну той-то хоть Севку, говорят, живым вернули. Только вот надолго ли? Не любят такие ребятки долги прощать. Хотя, конечно, Севка, вроде, и ни при чем… Но вот Лехе-то наверняка не простят. Даже если он теперь банкиром на халяву заделался…

Не зря поминал Пантюхов, какие статьи Лехе можно навесить за все дела, которые он успел наработать в последние дни. И не по доброте душевной пообещал их простить. Это ж чистой воды покупка! Леха нынче купленный человек, наемник. Даже и не человек вовсе, а так, кукла-марионетка. Дерни за одну веревочку — ногой дрыгнет, дерни за другую — рукой, дерни за третью — еще чего-то отчебучит. А надоест — порви все нитки и кинь деревяшку в огонь. Сгорит дотла — и спрашивай потом с угольков за все эти кукольные телодвижения. Только это ведь не какая-нибудь буратинская пляска будет, а что-то посерьезней.

Митрохин искал в немецком бункере планшетку, где было написано, что в квартире Нинки Брынцевой деньги лежат. Значит, нужен ему был этот клад. Неужели прогорал? Может, на Леху хотят долги повесить или надеются, что эти долги за него добрый дядюшка заплатит? Вряд ли. Слишком уж просто и по-глупому. Это даже Лехе, который ни хрена в финансах не петрит, ясно.

В этом-то все и дело. До Лехи доходило медленно, но верно. Его потому и взяли, что он полный нуль во всех этих делах. Да, что этому двоюродному дядечке говорить — подскажут. И что здесь подписывать и выписывать — тоже. Как роботом управлять будут. А что будет при этом своровано, вытащено из тысяч тощих карманов и переложено в десяток толстых — все запишется на Леху. На куклу подставную. Которую потом втихаря уберут и спросить будет не с кого. Причем могут, наверное, и не просто убрать, а начисто. Так что и следа не останется. Исчезнет Леха, вроде бы смылся с деньгами. Якобы, надув сотни или даже тысячи людей. Которые будут его проклинать потом. Детям про него пакости рассказывать. И даже если когда-нибудь, через сколько-то лет докопаются до правды, все равно верить будут только плохому.