Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства

Потом, значит, приехал Никсон в Москву. То же самое, ему номер с тремя кнопками предложили. Первые две — как в Америке, официант и горничная. «А третью, красную, — предупреждает Ильич, — лучше не нажимайте. Можете домой не вернуться». Ну, Никсон, конечно, всех телохранителей привел в боеготовность и все-таки кнопку нажал. Ждал-ждал, что будет, а ничего не произошло. «Вот, — думает Никсон, — вечно у этих большевиков ничего не получается! Пугают, пугают — а толку чуть!» Собирается на аэродром, прощается с Брежневым и говорит: «Ну вот, Леонид Ильич, а вы утверждали, что если я красную кнопочку нажму, то могу домой в Америку не вернуться. Вот он я, целый возвращаюсь!» — «Вы-то целый, — прокряхтел Брежнев, — а вот куда возвращаться собираетесь? Америки-то нет..».

Тем не менее Леха знал, что ежели он свою кнопочку нажмет, то с Америкой ничего не стрясется. И Мухаммед Али ниоткуда не выскочит. Он уж давно на пенсии, небось.

Нажав кнопку, Леха прождал две минуты, не больше. Правда, ни официанта, ни горничной, даже Люси, не появилось. Пришел Владимир Евгеньевич, собственной персоной. С мешками под глазами, со щетинкой на морде. Видать, всю ночь бдил, охраняя Лехину безопасность от каких-то зловредных супостатов.

— С добрым утром, Алексей Иванович! — голос у него, тем не менее, оказался довольно бодрый. — Как спалось?

— Во! — сказал Леха, подняв большой палец вверх.

— Как насчет подзаправиться?

— С нашим удовольствием, — Леха скромничать не стал.

— Сейчас принесут. А пока должен довести до вас следующую информацию. Сегодня в 14.00 с вами встретится глава администрации области господин Пантюхов Георгий Петрович. Место встречи пока точно не установлено. Может быть, повезем вас в город, может быть, он сам сюда приедет. Так или иначе мне приказано вас подготовить. Тут у нас есть все необходимые бытовые услуги. Побреем, подстрижем, приоденем. Все — за наш счет, как и проживание, так что не беспокойтесь.

— А об чем мне с ним говорить, с главой-то? — скромно поинтересовался Леха.

— Он сам найдет тему для разговора. Я пока и сам мало знаю, а что знаю, говорить не имею права.

Леха понимающе кивнул, хотя ничего не понял.

В дверь постучали. Появилась какая-то рыженькая деваха, которая прикатила сервировочный столик и стала выставлять на стол тарелки.

— Это завтрак, — сообщил Владимир Евгеньевич. — Подкрепляйтесь, пожалуйста.

Леха подкрепился. Меню было составлено по-санаторному. Леха как-то раз получил от завода путевку и двадцать дней ел примерно то же, но только качеством похуже. Котлеты с жареной картошечкой и маринованным огурчиком, пшенная каша, шесть кусочков сервелата, белый и верный хлебушек, масло, кофе с молоком… Нормально! Стопочки, правда, не предложили, но Леха сегодня не страдал.

Пока он завтракал, Владимир Евгеньевич отсутствовал. Опять чем-то руководил. Он появился только, когда деваха увезла вылизанную Лехой посуду. И не один, а с каким-то пронырливым пареньком в белом халате парикмахерского типа.

— Вот, — сказал полковник, указывая пареньку на Леху, — надо из него сделать приличного человека.

— Сделать можно, Владимир Евгеньевич. — Паренек оглядел Коровина в фас, в профиль и в три четверти. — Хотя, честно скажу, очень трудно.

— Сколько?

— Владимир Евгеньевич, это зависит от того, какого человека надо сделать. Если вам нужен передовик социалистического производства — я больше сорока штук не возьму. Если военнослужащий — вообще за двадцать сработаю. Но вот если вы хотите из гражданина «нового русского» выстругать, то приготовьте двести. Минимум.

— Разворачивайся, Толя. Из расчета двухсот.

— Может, спустимся в парикмахерскую?

— Отставить. Здесь работать будешь, в ванной. Перетащишь все, что нужно, сюда. Никаких помощников и лишних разговоров, уловил?

— Как можно! — Толя исчез и появился через десять минут с кейсом. Он усадил Леху на табурет перед раковиной в ванной, завернул в простынку и принялся промывать ему голову, которую вроде бы уже вчера вечером Леха мыл. Потом стриг, брил, массировал лицо, причесывал, сушил феном, освежал. Полковник наблюдал. Лехе казалось, что если бы Толя, не дай Бог, чуть-чуть порезал его бритвой, то Владимир Евгеньевич тут же пристрелил бы его из табельного оружия. Но никаких порезов не случилось, а потому Толя остался жив и ушел с двумя стольниками в кармане.

Едва он убрался за дверь, как Владимир Евгеньевич вытащил из кармана свою УKB-«Nokia», вытянул антенну и нажал кнопку: