Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства

— Вот сучка старая! — ругнулась Нинка, когда пропустила Леху в свои апартаменты и заперла за собой дверь. — Никак не околеет. Одной ногой в гробу — а все шастает, нюхает… Все ей знать интересно.

— Такая уж уродилась, — сказал Леха. Сколько раз он к Нинке ни заходил, столько раз эта бабка-соседка в туалет отправлялась.

— Ты чего ж без звонка, а? — попеняла Нинка. — Ведь условились же: как собираешься ко мне — так сначала звонишь.

— А что, ты ждешь кого-то? — обеспокоился Леха.

— Да нет, никого не жду. Но все-таки предупреждать надо. А то мне тебя и угостить нечем. Щи будешь? Еще холодец есть.

— С удовольствием. — Ломаться Лехе времени не было.

— Тогда я сейчас все разогрею, а ты помоешься, побреешься и покушаешь, ладно?

— У меня и переодеться не во что, — сознался Коровин, — и бритвы нет, и мыла. Опять же, как, соседи не возбухнут, если я вашу ванну займу?

— Соседей-то, кроме этой бабки, нету никого. В деревню за картошкой уехали. Через пару дней только приедут. Купайся! А я пока стол накрою…

Очень хорошо этот вечер прошел, а ночь начиналась просто прекрасно. Леха отмылся в ванной, побрился свежим одноразовым станком, завернулся в теплый мужской халат. Нинка его даже подстригла «под скобочку» — ей и в парикмахерской работать доводилось — а потом поужинал. У Нинки, кроме щей и холодца, нашлись обрезок батона сырокопченой колбаски, селедка с лучком и бутылка водки «Суворов». Выпили в меру, закусили, поразговаривали. Нинка, конечно, все расспрашивала, как там, в деревне, дела, как Севка с Иркой живут, кто помер да у кого кто родился. Леха, что знал, то и рассказывал. Насчет грибов, конечно, разговор тоже заходил, но про паспорт и все прочие обстоятельства Коровин и словом не обмолвился. Послушал и Нинкины россказни, правда, не больно понятные, про всякие там рыночные отношения и безобразия. Немного телик посмотрели, а потом спать пошли.

Трахаться Нинка не только любила, но и умела, поэтому все получилось очень даже ловко и приятно. Леха впервые за долгое время спал не один, на свежем белье. Очень уж хотелось ему эдак проспать до утра, но — не вышло.

Сколько проспать удалось — не понял. Ложились примерно около одиннадцати, но, когда сон оборвался, была еще глухая ночь. Разбудил их обоих стук в дверь. Громкий, бухающий, тяжелый, аж комната дрожала.

— Открывай, бля! — орал кто-то хриплым злым басом, и Лехе даже спросонья показалось, что этого ночного гостя он знает. По крайней мере, голос ночного пришельца где-то слышал. Но когда Нинка, проснувшись, охнула:

— Вот нелегкая! Котел! — тут Лехе все стало ясно.

Нинка, как видно, была убеждена, что в этот вечер Котел не заявится и не помешает ей с Лехой, а тот заявился. И уж, конечно, не знала, что Котел — это один из мужиков, которых Коровин видел в лесу.

— Открой, падла, дверь вышибу! — Силушек у Котла на это вполне хватило бы.

— Сейчас! Сейчас! — отозвалась Нинка и прошипела: — Бабка, засранка, дверь открыла! Убью ее, точно!

— Что делать-то? — У Лехи даже штанов не было. Не прыгать же голышом со второго этажа? А ведь если этот Котел ревнивый, он, даже не зная про паспорт, может Коровина на месяц в больницу отправить… А может, и на кладбище.

— В шкаф лезь! — натягивая трусы и влезая в халат пробормотала Нинка. — Я его успокоить попробую… На кухню уведу или в ванную. А ты смоешься…

Сколько Леха анекдотов слышал про то, как бабы любовников в шкафы прятали, сколько ржал над ними, а теперь не до смеха было. Он запахнулся в халат, успев только подумать, сумеет ли Нинка, упрятать его обувку и одежку, которая лежит где-то в другой комнате, и полез в гардероб, туда, где на плечиках висело с десяток продушенных Нинкиных платьев. Кое-как закрыв за собой двери, он чувствовал себя точно так же, как в ельнике у оврага…

Нинка открыла дверь, и в ту комнату, что была за тонкой перегородкой, с грохотом вломился Котел.

— Ты чего не открывала? — проорал он и со звоном залепил Нинке оплеуху. Не очень сильную, но Леха слышал, как она ахнула и шарахнулась задницей о край стола.

— Юра-а-а… — захныкала Нинка. — Ты чего-о? Я спа-ла-а…

— Врешь, паскуда! У тебя мужик тут! Мозги пудришь? На!

И так треснул ее наотмашь, что она, опрокинув спиной стул, слетела на пол.

— Убива-а-ают! — истошно заорала Нинка. — Але-ша-а-а!.

— Ах, Алеша?! — злорадно прорычал Котел. — Вот тебе! Поймей своего Алешу!

Похоже, он уже пинал Нинку ногами. Во гад! И хотя знал Леха, что шансов у него ноль без палочки, выскочил из гардероба. Подхватив с пола тяжелую бутылку из-под шампанского, он прыжком вылетел за перегородку.