Сергей Соболев - Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)

Отчасти он даже сочувствовал этой молодой женщине, вся жизнь которой в последние годы протекала в тесном пространстве золотой клетки. Окажись она в другой роли, могла бы поискать себе утешение на стороне, завела бы, к примеру, любовника и снабдила мужа ветвистыми рогами.

Но в данном случае такой номер не проходит, клетка хоть и золотая, но решетки в ней настоящие, птичке на волю никак не упорхнуть. Казанцеву докладывали - в достаточно отстраненных выражениях, естественно, - что его супруга не раз и не два пыталась обольстить двух приставленных к ней телохранителей, и не только их. Все чаще в ней проявляется сексуальная неудовлетворенность, отсюда в числе прочего и все ее нервные кризы. Ну что ж, пусть за все благодарит любимого папочку, это он сподобился соорудить для дочери золотую клетку, освятив и благословив неравный брак.

Впрочем, последние несколько недель пташка пребывает на свободе. Однажды Наталья устроила ему скандал, потребовав убрать от нее охранников. В конце концов он так и поступил, пусть теперь "папа" заботится о безопасности дочери. Но она, наверное, и отца отбрила, потому что разъезжает повсюду абсолютно свободно, без всякого сопровождения.

– Я уже говорила, что ты болен? - Наталья выпустила в потолок колечко дыма, затем, перехватив его взгляд, слегка прикрыла голые бедра атласной полоской халата. - Но я еще не сказала, Алексей, чем ты в действительности болен. Твоя болезнь называется пигмалионизм1. Ты у нас человек образованный, должен знать, что это означает.

Казанцев криво ухмыльнулся, но все же промолчал.

– Не знаю, как твоя поблядушка Ольга, но я давно тебя раскусила. Тебе не нужна женщина, Казанцев, потому что ты извращенец. Ты окончательно свихнулся на картинах, скульптурах и на своих янтарных цацках. Острые чувства у тебя способны пробудить лишь неодушевленные предметы. Ты запираешься один в холодном подвале и занимаешься там черт знает чем! Ты готов трахать глазами свое барахло по многу часов и по многу раз…

Еще один новый поворот, таких речей она прежде не вела. Такое впечатление, что жена не только худела на диетах и загорала под ультрафиолетом, но еще и проштудировала кое-какую литературу. Ранее за ней такого не замечалось. И если она способна проводить такие параллели, то в плане "поумнения" для нее еще не все потеряно.

Но если говорить по существу, выстрел угодил точно в цель. Она права, поскольку и в самом деле существуют некоторые вещи, которые возбуждают его гораздо сильнее, чем выставленные напоказ круглые коленки.

– Вот некоторые говорят мне: ах, Казанцева, какой у тебя красивый, крутой муж! - Накрашенный ротик сложился в язвительную усмешку. - Какая у него мужественная внешность, какие аристократические манеры… Ах, как он напоминает самого Аль Пачино, когда тот снимался в "Крестном отце"! Какой он у тебя загадочный, взрывной и непредсказуемый мужчина…

Казанцев в этот момент ощутил, как в его груди круто вздыбилась волна гнева. Существует черта, которую ей не следовало бы переступать. Напрасно она будит в нем зверя, его хищные повадки должны быть ей хорошо известны.

Наталья отчаянно хлопнула остатки смешанного в ее фужере крепкого напитка. Кажется, она набралась безрассудной отваги и готова покинуть спасительный окоп. С ее стороны это чистое безрассудство: кинжальные очереди прицельно стригут по самой верхушке бруствера.

– Но мне-то хорошо известен твой секрет! И еще, пока не забыла… Если бы не папа, которому для помощи в делах понадобился талантливый негодяй, ты и поныне ходил бы в "шестерках".

Казанцева остервенело раздавила окурок в пепельнице.

– Между нами говоря, Казанцев, ничего в твоей жизни не изменилось, если не брать во внимание накопленного тобой барахла. Как был ты папашкиным халдеем, так и останешься им пожизненно. Можешь и дальше дрочить на свои янтарные погремушки, только, ради бога, не рассказывай мне больше, какой ты по жизни крутой. И не смей больше читать мне твои занудные проповеди!! Я сыта ими по горло.

Она подняла на мужа сузившиеся от ярости глаза. - И еще я давно хотела сказать тебе, Казанцев… Ты - быдло.

– Встать!

Команда прозвучала громко и отрывисто, как щелчок кнута. Наталья заметно вздрогнула, закусив острыми зубами край губы. Кажется, на этот раз она перегнула палку. Однажды Казанцев жутко избил ее в их городском особняке, думала, что покалечит или вообще забьет насмерть. Она тогда пожаловалась отцу, но тот лишь небрежно махнул рукой, я, мол, в вашу семейную жизнь вмешиваться не намерен. Похоже, что он не поверил ей или сделал вид, что это его не касается. А еще были два-три случая, когда Казанцев форменным способом ее насиловал. Как, например, во время их прошлогодней поездки в Штаты, когда они воспользовались приглашением Уолтмэна и провели неделю во Флориде. Какую-то она совершила оплошность, по правде говоря, мелочевую, но супруг буквально рассвирепел: "Ты ведешь себя как центровая проститутка! Сколько раз можно повторять - не подставляй меня!" Разложил он ее прямо на полу шикарного пентхауса, хорошо, обошлось без рукоприкладства, видно, опасался портить ей вывеску - стыдно будет перед Дэвидом.