Михаил Зайцев - Час бультерьера

Коллеги-секьюрити проводили Зою до дверей кабинета Евгения Владимировича Пушкарева. За дверями до отрыжки знакомая казенная обстановка и никого. "Шеф побежал к Казанцеву с докладом", — догадалась Зоя. Последние месяцы, первые месяцы своего президентства, Николай Маратович Казанцев засиживался на президентском рабочем месте допоздна, а то и ночевал в "Никосе", на "гостевом этаже". В работоголика Казанцева превратили, конечно же, не только заморочки, связанные с поисками Бультерьера, хотя по поводу этих поисков Николай Маратович устраивал две ежедневные летучки, утром и вечером. После смерти Юдинова у "Никоса" возникли некоторые проблемы делового характера, что неизбежно и закономерно. Бразды правления штука такая — попадают в другие руки, и, покуда не появятся на новых руках мозоли, бразды удерживать архитрудно.

В гордом одиночестве Зоя слонялась по кабинету начальника службы безопасности. Постояла у окошка, раздвинув пальцами полосочки жалюзи, посмотрела, как солнце садится в тучи. Села за начальственный стол, пощелкала клавишами ноутбука господина Пушкарева. Забавно — Зоя смогла бы сейчас запросто скопировать все практически информационные материалы, наработанные следствием. Была б только с собой дискета, а времени навалом.

Зоя скучала в кабинете Евгения Владимировича около часа. Коротала время, тыкая маникюром в клавиши ноутбука, раскладывая пасьянс на жидкокристаллическом мониторе.

Она была совершенно спокойна. Бурю в душе и в голове сменил полный штиль. Решение принято, и нечего зря теребить душу, незачем напрасно напрягать мозг. Зоя сработала, как и просил Бультерьер. Настоящий Бультерьер. Оригинал, которого подставили. Она могла бы, конечно, поступить и по-другому, например... К черту! Штиль так штиль! И не фига зря гнать волну, нельзя волноваться, бесполезно. Что сделано, то сделано. Аминь... Черт, валет трефовый мешает, пасьянс не складывается...

Топот в офисном коридорчике, отрывистые, невнятные голоса, дверь открывается, в казенную вотчину входит хозяин.

— Сабурова, чем ты тут занимаешься?

— В картишки с вашим компьютером играю, Евгений Владимирович.

— М-да, нервишки у тебя — позавидуешь.

— Вы от Казанцева?

— От него... Сиди, Сабурова. Оставайся в моем кресле, а я сюда вот сяду, на стул для посетителей... Кушать хочешь?

— От кофе не откажусь.

— Я заказал. Скоро кофейник принесут, колбаски, сырка. Перекусим и по рюмашке тяпнем, оттянемся. Чего глазами хлопаешь? Отдыхай, Максику Смирнову поручено найти добра молодца, который разболтал Ступину твои данные, Корастылева я подрядил Максу в помощь, усилил группу Перловским. Шурик давно рвется в бой, Смирнов с ним созвонится, захомутает, Перловский будет счастлив. Остальных я отпустил отдыхать. Наслаждайся покоем и спокухой, Сабурова. Казанцев отстранил службу безопасности от операции по захвату Бультерьера возле "почтового ящика".

— То есть?

— Есть то, что есть. Есть приказ президента "Никоса". Три богатыря — Смирнов, Корастылев, Перловский — роют носом землю, ищут похищенного Бультерьером вратаря, остальные отдыхают. Ловить Бультерьера будут люди Казанцева.

— Какие люди?

— А я знаю?!

— И как это понимать, Евгений Владимирович?

— Как мудрость верховного руководства и никак иначе. Не хотел тебе говорить, Сабурова, но придется. В службе безопасности "Никоса" есть засланные казачки. Среди нас есть и были Штирлицы, которые стучат черт знает кому о наших внутренних делах. Слишком ответственное дело — захват Бультерьера, чтобы рисковать, подключать к операции подчиненных мне людей. Такова логика Казанцева, и он прав.

— Но если вы отпустили всех отдыхать, то...

— Отставить! Не учи отца, сама знаешь чему. Контингент отпущен с формулировкой: набираться сил для великих дел. Ребят, которые везли тебя ко мне и слушали невольно твой телефонный доклад, я изолировал на гостевом этаже. В Смирнове, Корастылеве и Перловском я уверен. К тому же перед ними стоит задача искать вратаря без уточнений о личности похитителя. А вообще-то, Сабурова, я не обязан перед тобою отчитываться.

— Люди Казанцева устроят засаду возле "почтового ящика", да?

— Скорее всего — да. И все, и хорош меня допрашивать. Я и так сказал тебе больше, чем следовало. Ты сегодня ночуешь на гостевом этаже. Покушаем, коньячка тяпнем, и ты онемела, ясно? Ни с кем ни слова. Пока я не разрешу рот разевать.

Зоя закусила губу. С одной стороны, все произошло в точности, как и предсказывал Ступин, с другой — резоны Казанцева понятны, логичны и объяснимы.