Михаил Зайцев - Час бультерьера

— Какую смерть? Королевскую? Это как? Чем и куда?

— Вы умрете от передозировки кокаина.

— Угу. Андестенд. Значит, груз, он же товар, это "кокс". Стольник за понюшку, то бишь сто баксов за грамм, насколько я знаю. Кокаин-анестетик, при длительном приеме от него мозги текут, однако я что-то не слышал, чтоб "коксом" можно было за раз нанюхаться до смерти. Не слыхал я, мистер, про королевскую кому, а вы?

Кислая улыбочка испарилась с иностранного чела. А на перекипающем чайнике запрыгала, забеспокоилась крышка, звеня и выдыхая пар. И носик чайника чисто труба паровозная, да еще и кипятком плюется.

Американец вздохнул красноречиво. Дескать: "Ну что ты с ним (со мной) поделаешь?" Мол: "сам напросился". Вздохнув выразительно, америкаша оторвал зад от лавки. В правом кулаке — пистолет, левая взялась за отполированную деревянную ручку над подпрыгивающей крышкой.

— Ой! Ой, не надо! — заверещал я, извиваясь связанным телом. — Ради бога, не надо садизма! — Я изогнулся буквой "зю", стыдливо пытаясь спрятать пах. — Плиз, мистер!..

Падать вместе со скамейкой мне без мазы — можно травмировать плечо и ляжку, левый бок или правый, в зависимости от того, в какую сторону рухну вместе с лавкой. Изображаю букву "зю", соблюдая баланс, прячу свое мужское достоинство, тем самым провоцируя иностранца подойти поближе.

Не помню, кто написал "Сказки дядюшки Римуса", однако на всю жизнь запомнил ту сказочку, в которой пойманный Братцем Лисом Братец Кролик умолял: "Делай со мной все, чего хочешь, только не бросай в терновый куст". Естественно, Братец Лис швырнул Кролика в означенный куст и травоядный спрятался от хищных лисьих зубов в колючках. Надеюсь, и мне сия примитивная уловка поможет. Простодушно надеюсь всей душой, и, кажется, не зря.

Хитер американец, но воистину: "на всякого мудреца довольно простоты"! Купился мистер! Шагнул поближе! Желает не просто плеснуть на меня кипяточком, а прицельной струйкой попасть на мои причиндалы, которые я пытался уберечь. Он сделал шаг ко мне, верещащей букве "зю", и теперь ему не видать мои скованные наручниками руки под лавкой. Ура!

Протез присобачен к культе надежно, за долю секунды его фиг отстегнешь. Зато расстегнуть браслеты за секундочку — запросто! Я в совершенстве владею этим элементарным фокусом, и он частенько меня выручал. Ежели приспичило и на боль в суставах наплевать, то освободиться от браслетов сможет каждый дурак, для этого надо всего лишь... Пардон! Некогда толковать о фокусах — штатник делает второй шаг, и чайник уже приподнял, и вот-вот из носика польется жгучее на мои половые органы.

Шутки шутками, а я реально испугался! А вдруг он в натуре успеет ошпарить мою мужскую гордость?! Это ж... Нет! Даже вообразить страшно!..

Расстегнутые браслеты наручников падают на пол. Из положения лежа спиной на лавке оперативно перехожу в положение сидя. Меняя позицию, бью железным крюком протеза в раскаленное днище чайника, а левой рукой снизу хватаюсь за пистолетное дуло.

Несколько капель кипятка все-таки падают на мои обнаженные живот — хвала Будде, выше пупка! — и плечо. Остальное выливается в морду гражданину Соединенных Штатов.

Была такая попсовая песенка: "Его по морде били чайником и заставляли танцевать". Во времена моей ранней молодости про чайник и морду голосили малолетки у пионерских костров, ближе к концу девяностых прошлого века ту же песенку исполняла какая-то девичья поп-группа, названия я не помню, и она звучала буквально на всех продовольственных рынках Москвы. Ни будучи подростком, ни убеленный сединами, я никогда не мог понять, какова связь между ударом кухонной посудой по морде и танцами. Сейчас понял.

Крутейший кипяток выплеснуло в гладкую иностранную морду, и штатник забарабанил каблуками по полу, будто бы отбивая чечетку, степ по-ихнему. Его плечи задергались, как у абрека, танцующего лезгинку. Бедра штатника ходили ходуном, словно у исполнительниц танцев живота. И все это танцевально-интернациональное происходило без всякого голосового сопровождения, ибо танцор задохнулся от обилия ощущений.

Короче, загадочную метафору из стародавней песенки я разгадал, а теперь о грустном, о его эксклюзивном пистолете.

"Пушка" у него была неизвестной мне модели, вполне возможно, изготовленная на заказ в единственном экземпляре под стандартный патрон. В общем, выпендрежная у него была "пушка". Я ухватил толстое дуло и, само собой разумеется, стал его выворачивать дырочкой кверху и так, чтобы сломался палец на спусковом крючке. Я выворачивал "пушку", понятия не имея, что она способна стрелять очередью, по типу уважаемого мною "стечкина". Я знать не знал, что идиот оружейник додумался установить фиксатор спускового крючка. То есть — раз его нажал, и он зафиксировался, и та-та-та, пока патроны не кончатся. Идиотизм! Короче, заваливаю дуло, а палец ошпаренного американца прежде, чем хрустнуть в суставе, давит на спуск и, щелк, спусковой крючок клинит, и та-та-та... А я, дурак, продолжаю начатое движение по инерции, в результате дырочку на конце дула разворачивает на сто восемьдесят градусов, и та-та — пара последних пулек попадают в грудь танцующему янки.