Михаил Зайцев - Час бультерьера

Евгений Владимирович бежал к лифтам, чуть было не пробежал мимо Зои со Смирновым, но, заметив их, осадил прыть, ткнул кулаком с трубкой в сторону женщины и воскликнул:

— Сабурова! Бультерьер звонит! Требует тебя, со мной отказывается контактировать, грозит отключиться.

Зоя взяла трубку, косясь на распахнутую дверь, видя, как по офисному коридору к предбаннику лифтов широко шагает вице-президент "Никоса", господин Казанцев, хмурый, сосредоточенный, будто спешит на казнь, и за ним, отстав на шаг, следует свита телохранителей, дожидавшихся хозяина за порогом кабинета Пушкарева.

— Да, я слушаю. — Зоя прижала трубку к уху и услышала знакомый по вчерашним "цирковым" переговорам насмешливый мужской голос.

— Але, Зоинька? Что ж вы, Зоинька-Заинька, к аппарату не подходите? Прячетесь за широкой спиной Женьки Пушкарева?

— Я готова вас выслушать, — произнесла Зоя сухо.

— Зоинька, а готовы ли вы со мной увидеться? Утром я проинформировал господина Пушкарева относительно правил дальнейшей игры, я пообещал перезвонить вечером и сообщить свои условия, я потребовал безоговорочного подчинения всем моим притязаниям, и вот первое из них: мы с вами, Зоинька, как и вчера, устанавливаем неразрывную телефонную связь, я говорю вам, чего делать, вы меня слушаете и исполняете мою волю. Озвучьте, пожалуйста, Жене Пушкареву мое первое условие, будьте столь любезны.

Зоя громко, четко и беспристрастно повторила слова террориста. Она повторяла, а вокруг теснились коллеги-телохранители из сегодняшней свиты вице-президента Казанцева. Сам вице подвинул плечом Макса Смирнова и встал напротив Зои. Пушкарев стоял сбоку, прижимался ухом к трубке в ее руке.

Из уст Зои прозвучали "претензии" похитителя в ее пересказе, Пушкарев отстранился от трубки, заглянул женщине в глаза и прошептал:

— Сабурова, я не вправе тебе приказывать, я...

— Евгений Владимирович, у нас нет выхода, — перебила начальника Зоя.

— Вам выпишут премию в размере годового оклада, — ляпнул Казанцев и тут же смутился, потупился, сообразив, что с языка сорвалась несусветная глупость.

— Ах-ха-а... — засмеялась трубка. — А я все слышал! Вам обещали денюжки за смертельный риск! Рад за вас, мадам Сабурова, однако к делу. Будьте любезны выйти на улицу. К вечеру похолодало, меж тем, будьте любезны, не тратьте бриллиантовые секунды на одевание в теплые одежды. Идите в чем есть и без всяких сумочек.

— Хорошо. Я вызываю лифт и спускаюсь. Я буду одна и без оружия.

— Умница! Вы все-все, сразу-сразу понимаете. Самую суть. Вы сейчас где?

— Возле лифтов.

— Ах-а-ха... Как удачно!.. О, пардон! Наоборот — как неудачно то, что вы, матушка барыня, уже у лифта. Нас с вами, мой свет, могут заподозрить в сговоре, и плакали ваши премиальные в размере годового оклада, а-ха-ха...

Пока трубка смеялась голосом террориста, подошел лифт. В кабину вместе с Зоей зашел Пушкарев, жестом попросил Казанцева с личной охраной остаться на этаже, жестами, беззвучно артикулируя, приказал Максу Смирнову срочно связаться с группами наблюдателей, которые притаились на улицах, в парадных соседних со зданием "Никоса" домов, в припаркованных вокруг территории "Никоса" автомашинах.

— ...ха-а-ха... Зоинька, вы уже в лифте?

— Да, нажимаю кнопку первого этажа.

— Умница! Женька Пушкарев рядом с вами?

— Да.

— Заинька, на улицу вам предстоит выйти в гордом одиночестве, иначе я отключусь и больше не позвоню.

— Мы поняли.

— Очень-очень надеюсь, что и вы, и ваш шеф все-все понимаете правильно.

Лифт остановился на первом. Пушкарев, обгоняя Зою, выскочил из кабины, побежал к проходной. Мельтеша ногами и часто оглядываясь, Евгений Владимирович выхватил из кожаного футляра, притороченного к брючному ремню, сходную по размерам с мобильным телефоном, но более технологичную, без дизайнерских прибамбасов, рацию.

Пушкарев бежал, что-то бубнил в микрофон рации, а Зоя, ежесекундно отставая от начальника, размеренно шла, прижав к уху трубку. Она была в том же, что и вчера, темно-синем брючном костюме, местами заметно мятом, со свежим пятном от кофе на рукаве. Ей не во что было переодеться, со вчерашнего дня она не покидала здания. В силу обстоятельств ей пришлось участвовать в бесконечных ночных бдениях подчиненных Пушкареву аналитиков, пережить тяжелый разговор с мамой, присутствовать при общении Пушкарева с прикормленными "Никосом" милицейскими, фээсбэшными, военными чиновниками. Минувшие сутки выбили Зою из привычной колеи, она тратила лишние нервы, она вымоталась, устала. И, как это ни странно, шагая сейчас на встречу со зловещей неизвестностью, Зоя вдруг, совершенно для себя неожиданно, почувствовала огромное, гигантское облегчение. Трепотня, мешанина мыслей, суета и отчаяние от бессилия повлиять на ситуацию — все это позади, в прошлом, уже в прошлом. Время кусать губы, глотать стимуляторы и поглощать кофе литрами, слава богу, прошло. Предстоит ДЕЙСТВИЕ, настоящая жизнь, грядет кульминация.