Валерий Горшков - Кобра

– Ты сумасшедшая, – я подошел к стоящей в оцепенении Кате, схватил ее за плечи и дважды сильно тряхнул. – Ты хоть соображаешь, что натворила?!

– Теперь ты нищий! – лицо Зайки перекосила страшная гримаса. – Думал переиграть всех, как сопляков, а в итоге сам оказался по уши в дерьме!!!… Вдобавок ко всему ты еще и трус, у тебя не хватит смелости даже убить меня!!! Единственного свидетеля!!!

– Ты права. Я не собираюсь тебя убивать. – Слова скороговоркой слетали с моих губ. Пульс был такой частый, что ощущался буквально каждой клеткой тела. – В этой стране за умышленное убийство с отягчающими отправляют на электрический стул. И ты только что его заработала, малышка. С гарантией. Ты абсолютно права – я не получил два «лимона» и теперь нищий. Но, в отличие от тебя, мне не страшно за свою жизнь – я в Штатах не совершил ровным счетом ничего противозаконного! Для местных копов я чист! Да и в Питере мне тоже не придется шарахаться от собственной тени… Ты еще не в курсе, солнце ясное, но твой возлюбленный жиртрест Стасик – мертв, «чичи» из гранатомета подсобили. Очень вовремя. Заявления в ментовку о пропаже кейса с деньгами бандюки, разумеется, не засылали. Но братвы я тоже не боюсь. Пристегнуть мою скромную персону к ограблению в поезде практически нереально, ни с какого боку. Даже в том случае, если ты, сидя в камере смертников, будешь взахлеб кричать об этом деле на каждом полицейском допросе, Американцы и пальцем не шевельнут. Поверь мне. Им наплевать с небоскреба, кто, что и у кого ворует там, в далекой России. Тебя же, в лучшем случае, признают невменяемой и до конца жизни поместят в спецпсихушку, где после курса «лечения» ты быстро превратишься в амебу, со свисающими до пола слюнями. По мне, так лучше сразу сдохнуть. Так что не теряй драгоценные минуты, любимая. До приезда легавых у тебя еще есть время избавить себя от дальнейших мучений!..

Я говорил еще что-то, без умолку, наверное минуты две, не меньше. Даже и не помню, о чем конкретно. Помню только, я много и яростно ругался. Оборвал мой затянувшийся гневный монолог далекий, но явно приближающийся к мотелю вой сирен. Эти дебилы-янки так же, как и самая жесткая и неподкупная полиция в мире – полиция Германии, слишком увлекаются внешними эффектами, совершенно забывая, что таким образом заранее предупреждают «клиентов» о своем намерении познакомиться с ними поближе! Я, положа руку на сердце, не считал себя заслуживающим сурового наказания, но и заводить приятелей среди копов Нью-Йорка тоже не собирался. А потому предпочел в последний раз в жизни посмотреть на угрюмо стоящую посреди спальни, безразличную ко всему Катю и, зачем-то проведя ладонью по ее нефритовым волосам, стремительно покинуть коттедж через распахнутое окно.

Интересно, о чем она думала в этот момент? В последние минуты на свободе?

Я бросился прочь от домика, но не успел – вой приближающихся полицейских сирен слышался уже как минимум с трех сторон сразу. Где-то за деревьями отчетливо сверкнула красно-синим всполохом мигалка. У меня оставалась только одна надежда на спасение – сарай для инвентаря. В нем, если очень повезет, можно было переждать опасность. Я ворвался в будку, быстро окинул взглядом навесные стеллажи с гвоздями, веревками и прочей ерундой и взял обломок ножовки. Приоткрыв дверь, подцепил им наружный накидной крючок, аккуратно придерживая его в вертикальном положении, медленно закрыл дверь и очень осторожно – на вторую попытку времени бы уже вряд ли хватило – опустил крючок в колечко, создав таким образом полную иллюзию, что сарай закрыт снаружи. Стало быть, внутри никого не может быть. Положив обломок ножовочного полотна на стеллаж, я прилип к пыльному окошку и принялся с замиранием сердца наблюдать, как вокруг коттеджа номер пять стягивается кольцо группы захвата. Две патрульных машины подъехали к домику со стороны шоссе, еще три – с двух других направлений, прямо по выложенным тротуарной плиткой пешеходным дорожкам между коттеджами. Из сверкающих плафонами тачек выскочила дюжина вооруженных ружьями и пистолетами полицейских и еще два хмурых типа в штатском. Половина заняла позиции возле машин, остальные с криками ломанулись в окно и дверь… Спустя пару минут двое вернулись, ведя под руки закованную в «браслеты» Катю. Она едва передвигала ноги и, как мне показалось, мысленно вообще находилась далеко от этого места. Где-то в потустороннем астрале. Ее – главную и единственную подозреваемую в двух убийствах – довольно грубо затолкали на заднее сиденье «бьюика», который тут же умчался, ревя сиреной, в сторону шоссе. На смену ему приехала карета «скорой помощи» с врачами. Лепилы, не особенно торопясь – в этом уже не было нужды, – вошли в коттедж. Следом выпрыгнувшие из фургона санитары внесли носилки. Один из типов в штатском вышел на свежий воздух, закурил, жестом подозвал к себе двух полицейских и, что-то сказав им, недвусмысленно обвел рукой вокруг. Все понятно – несмотря на то, что подозреваемая в убийстве задержана, детектив приказывал копам осмотреть примыкающие к месту преступления окрестности мотеля. И два вооруженных помповыми ружьями бугая – белый и негр – не сговариваясь первым же делом направились к будке…