Александр Тамоников - Вызываю огонь на себя

Северцов подошел к нему, приоткрыл лицо.

– Спасибо тебе, лейтенант. Твой подвиг никогда не будет забыт. Прости всех нас, что не смогли защитить тебя. Прощай!

Он поцеловал лейтенанта в лоб. Махнул рукой.

Тело загрузили в санитарку. Машина пошла к санитарной части.

Группа выстроилась у вертолета.

Северцов пожал каждому руку, поблагодарил за службу, заверил, что все будут представлены к высоким правительственным наградам.

Подъехал автобус. Бойцы загрузились. Автобус пошел в сторону городка.

Жилин спросил у Северцова:

– Домой?

– Нет, Сережа. Здесь отдых сутки, может, двое, если получится, и – новая работа.

– Что за работа? Судя по тому, что остаются и авианаводчики, аналогичная той, что была в Пальмире?

– Мне, Сережа, точно ничего не известно. Пришел приказ погибшего офицера первым транспортным бортом доставить в Москву, отряд с наводчиками держать на базе до получения дополнительного приказа. Но ты прав, если оставляют авианаводчиков, то, наверное, придется работать так же, как и в Пальмире. Тяжело было?

– Да как сказать? Нормально. Если бы не Опарин… да что теперь об этом. Разрешите сегодня помянуть лейтенанта?

– Откуда водка?

– Надеюсь, вы договоритесь с командиром базы, у того спирта много.

– К этому делу и меня подвязываете?

– А кого еще, не начальника же базы? И погиб Леонид, работая с нами. Уверен, вы тоже не откажетесь помянуть его. Геройски погиб парень. Другого определения его поступку быть не может.

Командир отряда вздохнул:

– Жене не стали пока сообщать, она беременна.

– В курсе. Психологи знают, что делать. Так как насчет поминок?

– Ладно, разрешаю. И водку вам русскую достану, и насчет столовой договорюсь. Не будем прятаться, сделаем все по-русски, как положено.

– Спасибо, товарищ полковник.

– Да мне-то за что, вам спасибо. Да, президент Сирии наградил капитана Волченкова орденом «За храбрость» третьей степени. Вы тоже будете представлены к этому ордену, ну а что даст Москва – увидим.

– Да неважно это.

– Ну, давай я подвезу тебя к модулю. Своим передашь, что поминки сегодня после ужина в двадцать один час.

– Вы говорите так, будто уже обо всем договорились.

– Ты забываешь о моих полномочиях. И по-человечески никто из руководства базы не сможет отказать. Ну все, садись в машину.

Оказавшись в модуле, Жилин первым делом сбросил испачканную форму, принял душ. Подумал, не позвонить ли жене? Решил, что сделает это позже, когда определится дальнейшая судьба группы.

Обошел отсеки офицеров и прапорщиков, предупредил о поминках. Хотел лечь поспать, но на связь вышел командир базы Грубанов:

– Да, товарищ генерал-майор? Здравия желаю.

– Извини, не смог встретить вас, здравствуй. Благодарю за службу. Пальмира полностью очищена от боевиков, теперь будем вызывать саперов, древний город практически весь заминирован.

– Понятно. Вы хотели мне только это сообщить?

– Нет. Знаю, что хотите проводить лейтенанта Опарина. Так вот борт «Ил-76» пойдет в Россию в девятнадцать двадцать. Подходите, проводите товарища. Я собираю на взлетке весь личный состав. Все будем провожать героя. Ну а вы после, отдельно.

– Спасибо, товарищ генерал-майор.

– Не за что.

Жилин отключил телефон внутренней связи и еще раз обошел подчиненных.

Торжественная траурная процессия прощания с погибшим авианаводчиком заняла почти час. Гроб с телом офицера выставили на тумбе. Вокруг – почетный караул.

Рядом генерал-майор Грубанов, подъехавший на базу генерал-майор Кордополов, контр-адмирал Баталов, который прибыл с большой группой морских офицеров. По окончании речей рота обеспечения прошла торжественным маршем со знаменем Российской Федерации и Сирийской Арабской Республики. Успел к церемонии и ближайший советник президента Асада. Затем – церемониальный марш всех офицеров и солдат различных подразделений базы. Гроб накрыли флагом России и передали майору Жилину. Бойцам группы «Байкал» и авианаводчикам предстояло по очереди пронести его до рампы транспортного самолета.

Ровно в 19.20 «Ил-76» взмыл в небо.

А в двадцать один час состоялись поминки, на которых кроме бойцов отряда, групп присутствовали генералы и адмиралы. К этому времени подъехал министр обороны Сирии с Указом о награждении лейтенанта Опарина Леонида Сергеевича высшей наградой республики орденом «За заслуги» посмертно. Он привез орден, который передал командиру базы и объявил также, что именами всех погибших в Сирии российских военнослужащих будут названы улицы в крупных городах республики.