Анатолий Гончар - В поисках упавшей ракеты

– Три точки опоры, три точки опоры, – словно заклинание шепотом повторял он одно из основных правил, вбивавшихся в него инструктором по горной подготовке.

До верха оставалось совсем немного, еще два-три усилия, но его ноги соскользнули, а у уставших пальцев не хватило сил, чтобы удержать падающее тело. Петрович, набирая скорость, заскользил вниз. Если бы не попавшая под носок ботинка выемка, он, наверное бы, разбился, но повезло – падение замедлилось, и этого хватило, чтобы запустить пальцы обеих рук в трещину, а затем, найдя опору для обеих ног, на некоторое время замереть, успокаивая сердце и восстанавливая сбившееся дыхание. Он стоял, тяжело, часто втягивая в себя воздух и слушая, как вдалеке идет бой. Дождавшись, когда перед глазами прекратили расплываться круги, а дыхание перестало быть шумным, Банников продолжил движение. Вскоре ему удалось выбраться на относительно ровный участок. Он буквально упал на каменную твердь, и некоторое время лежал без движения, затем встал и нетвердой походкой направился навстречу выстрелам.

Звук летящего вертолета трудно спутать с чем-то другим.

– Воздух, – истошный крик пронесся над горами раньше, чем Немирович сумел определить принадлежность винтокрылой машины. Увы, вертолет американцев вынырнул из-за скалы слишком внезапно, чтобы надеяться успеть спрятаться от его «взгляда». Да и прятаться, собственно, было негде – на сотни метров простиралось безжизненное нагромождение камней. Укрыться за ними от пуль и осколков было еще можно, но спрятаться, так, чтобы тебя не заметили сверху, представлялось нереальным. Растянувшаяся на подъеме группа спецназа оказалась как на ладони.

Пара «Апачей», вначале на скорости проскочив людскую цепочку, заложили вираж, сделали боевой разворот, и ведущий «Ан-64» клюнул носом. Его подвески окутались дымом. Два ПТУРа сорвались к цели одновременно.

– Ложись! – заревел Немирович и бросился под ближайший камень. Через пару секунд совсем рядом прогремело два взрыва. Следом еще два. Потом послышался поток непрекращающихся разрывов, но меньшей мощности – «Апач» начал обрабатывать позиции спецназовцев пушечными снарядами.

Ефрейтор Семенов, повинуясь разнесшейся над горами команде «Ложись», в первую секунду, как и все, бросился искать укрытие. Увидев образовавшуюся под небольшой скалой пещерку, он юркнул в ее тень. Снаружи послышался ошеломляющий грохот. Один из взрывов прогремел совсем рядом. Удар воздушной волны был столь силен, что сверху на Федора посыпались камни. Один больно ударил по спине.

«Хорошо, не по голове», – подумал Семенов и, вдруг сообразив, что на этот случай можно прикрыться рюкзаком, начал стягивать его со спины и только тогда вспомнил о висевшей за плечом «Игле». «Ничего себе, – удивился он, многокилограммовая бандурина, столь сильно «попившая ему кровь» во время марша, в минуту смертельной опасности вдруг стала столь невесомой, что он начисто забыл о ее существовании. Заработала вертолетная пушка. Разрывы ложились все ближе. Семенов почувствовал, как его пробирает озноб. Он захотел вжаться в самый дальний уголок пещерки и сидеть тише мышки, но взгляд вновь коснулся идущего через грудь ремня от ПЗРК.

«Мамочка, ну почему же всегда я?» – задался неразрешимым вопросом Семенов и, не ожидая ответа, резким движением перекинув через голову переносной ремень, стянул «Иглу» на камни. Следом скинул рюкзак, вытащил оттуда «пускач» (пусковой механизм) и баллон со сжатым азотом. Быстро, как на тренировке, привел переносной зенитно-ракетный комплекс в боевую готовность. Отрезая себе все пути отхода, перевел рычаг механизма накола в положение «Накол». Чувствуя, как дрожат руки, приподнялся и, сцепив зубы, заставил себя выбраться из укрытия. Снаряды рвались совсем неподалеку, щелкали по камням осколки. Федор упал на одно колено, вскинул трубу на плечо, с опозданием сообразил, что забыл определиться с положением солнца, но тут же успокоился – солнце находилось далеко в стороне от атакующих «Апачей». Снаряды падали все ближе, но Федор их как будто и не замечал, полностью погрузившись в боевую работу.

– На встречных… на догонных… курсах… надо… – бормотал он, прокручивая для себя строки выученных когда-то инструкций. Боевых пусков Семенов никогда не совершал, только теория, и было непонятно, почему ракету капитан доверил тащить именно ему. Может, потому, что Федор был самый здоровый, а Немирович рассчитывал, что применять «Иглу» не придется вовсе? Собственно, во всей группе боевые пуски проводили всего трое, но времени передавать ракету кому-то из них у Федора уже не было. Да он и не собирался. Поизведя накол, Федор сделал свой выбор. Секунды ушли на то, чтобы прицелиться и захватить цель…