Анатолий Гончар - В поисках упавшей ракеты

До родного селения оставалось совсем немного, и он, стремясь как можно скорее добраться до дома, только сильнее нажимал педаль акселератора. Пересекавшую дорогу глубокую борозду Маулан увидел, когда до нее оставались считаные метры.

– О, шайтан! – взвыл он, изо всей силы вдавливая ногой педаль тормоза. Замершие в неподвижности колеса заскрежетали, зашуршали по песчано-глинистой, с вкраплениями мелких камней почве. Машина застопорилась. Сами-уль-Хака бросило на руль. Сидевший рядом с ним Афрасиаб, ударившись лбом о стекло, вскрикнул от боли и неожиданности. Задок «Тойоты» повело в сторону. На миг показалось, что автомобиль сейчас опрокинется, но в последний миг Маулану удалось совладать с управлением, и они передними колесами въехали в неожиданное препятствие. Удар, машина подскочила, изрядно тряхнув своих хозяев, и передние колеса выскочили на ровную поверхность. Но машину тут же тряхнуло вновь – задние колеса провалились в ту же борозду. «Тойота» дернулась и, заглохнув, остановилась. А задние колеса так и остались в яме. Даже удар в багажник, полученный от следовавшей позади и не сумевшей вовремя затормозиться машины, не вытолкнул «Тойоту» Маулана из «объятий» неожиданного препятствия.

Соображал Сами-уль-Хак быстро. Едва «Тойота» замерла в неподвижности, он, открывая, толкнул дверцу и, подхватив левой рукой автомат, вывалился наружу. Упав, распластался на земле, прижавшись к колесу и направив оружие в сторону пустыни.

– Засада, – заорал он, предполагая самое худшее и буквально внутренностями ожидая, что вот-вот где-то рядом взорвется мина. Может, сейчас она лежит прямо под ним? От этих мыслей Маулана пробило на пот, он не пошевелился, не попытался отползти в сторону, а еще пристальнее вгляделся во все сгущающуюся серость песчаной бури. Но так ничего и не увидел. Секунды таяли, но ничего не происходило. Ни взрыва, ни выстрелов. Все же ожидая в этом какой-то хитрости, Маулан Сами-уль-Хак, медленно приподнявшись, сел. Но опять же ничего не произошло – не вспухла огнем и черным дымом под ногами земля, не прилетела и не ударила в грудь пуля, а воздух не наполнился смертельным стрекотанием выстрелов. Ни одного звука, нарушавшего завывания все усиливающегося ветра, не донеслось до слуха Сами-уль-Хака.

– Зачем надо было долбить, рыть в твердом грунте яму, а потом взять и отказаться от проведения засады? – рассуждая вслух, Маулан поспешно, пока еще песок не засорил глаза, надел защитные очки. – Бесполезная трата сил.

Но тут ему пришла в голову мысль, четко объясняющая подобное поведение правительственных войск.

– Подготовили засаду и, испугавшись песчаной бури, убрались восвояси! – полной уверенности в том, что это именно так, не было, но это все объясняло. Обрадованный таким положением дел, Сами-уль-Хак уже без прежней опаски встал. Не спеша поднимать людей, он внимательно вгляделся в яму, пробороздившую дорогу. Она показалась ему странной, какой-то неестественно ровной. Заинтересовавшись, Сами-уль-Хак пошел вдоль нее и вскоре обнаружил, что глубина борозды становилась все меньше и меньше, и наконец она сошла на нет, выровнявшись с окружающей поверхностью, и исчезла вовсе.

– Как они это сделали? – задумчиво произнес Маулан и сам же себе и ответил: – Будто ткнули в землю огромное бревно и поволокли вперед, раздирая глину и камни. Но какой силищей надо обладать, чтобы сотворить подобное? – Сами-уль-Хак огляделся по сторонам в поисках следов какой-либо техники. Но ничего не обнаружил.

– Вот дети шайтана, – Сами-уль-Хак в задумчивости потеребил бороду, – и что думаешь? – опять спросил он сам у себя – привычка разговаривать с самим собой у Маулана Сами-уль-Хака появилась уже давно, после того как весь его отряд был уничтожен и он, убегая от преследователей, долгие дни скрывался в горах. В задумчивости Маулан направился к своим людям, замершим в ожидании его указаний.

– Фазлур, – окликнул он, – займитесь машинами. Объедете эту шайтанову канаву, вытащите «Тойоту».

– Да, уважаемый, – почтительно отозвался помощник Маулана тридцатилетний Фазлур Рахман. А Сами-уль-Хак обогнул багажник своего автомобиля, присел, некоторое время задумчиво глядел под колеса, затем встал и пошел вдоль скрывавшейся в серой пелене борозды, надеясь отыскать то, с помощью чего она была проделана. Идти далеко не пришлось. Почти сразу же он на ЭТО и наткнулся. Увидел и понял, что все его недавние умопостроения не более чем зыбкий туман, развеявшийся под напором свежего ветра, ибо у него под ногами лежала ракета! Русская ракета! Он не мог ошибиться – когда-то давно, казалось бы, уже совсем в другой жизни, Маулан Сами-уль-Хак окончил университет, знал несколько языков, в том числе русский, и даже теперь, спустя много лет, спутать надписи на русском, красовавшиеся на огромном цилиндрическом теле, с надписями, сделанными на каком-либо другом языке, не мог.