Анатолий Гончар - Привал с выдернутой чекой

Перед принятием окончательного решения ввиду важности предстоящих мероприятий комбат лично разъяснял каждому группнику его задачу. Дошла очередь и до меня.

– Виктор Петрович, значит, что по тебе… – он выдержал небольшую паузу. – Изначально планировалось поразить ЗРК противника с помощью переносных противотанковых ракетных комплексов, но после тщательного изучения местности командование пришло к выводу о невозможности их применения.

– Почему? – задал я резонный вопрос, хотя ответ напрашивался сам.

– Из-за рельефа местности, – выдал вполне ожидаемый ответ Мохов. – Он там такой «вывороченный», что мама не горюй. Вынести ПТРК на оптимальную дальность, дающую хоть какое-то преимущество его применяющим, не приставляется возможным. Поэтому командованием было принято решение об организации огневого налета с использованием одноразовых гранатометов «РПГ-26-1С» и «РШГ-2-2СН».

– «РПГ-26-1С» и «РШГ-2-2СН»? – вслед за комбатом повторил я. – А это с чем еще едят?

– Не забивай голову цифрами, по сути, эти только что поступившие на вооружение граники ничем особенным от своих предшественников не отличаются. Конечно, ряд преимуществ имеется: помощнее, более дальнобойные и более точные, но в остальном то же самое: привел в боевое положение, прицелился и стрельнул. – Комбат, по сути, отмахнулся от моего вопроса. Возможно, точных характеристик данных изделий не знал и он сам, но это действительно было не существенно, существенным являлось то, что работать по противнику придется накоротке.

На свидание к Яне Вадим пришел, как и обещал, ровно в шестнадцать ноль-ноль, не опоздав ни на минуту. С полного согласия командира группы последние дни все свое свободное время Бубликов проводил с полюбившейся ему девушкой. Они не скрывали, да и изначально не собирались ни от кого скрывать свои отношения. Будь у Вадима возможность пойти в загс, он бы, не задумываясь, предложил ей сделать это. Но загса здесь не было, а до консула, или кто там еще имел право заключать браки, было далеко. Но едва ли Вадиму приходилось жалеть об этом – они с Яной любили друг друга и были счастливы.

– Мы на задачу уходим, – явившись пред ней, почти сразу сообщил он.

– Знаю. – Девушка прикусила губу, приподнялась на цыпочки, заглядывая ему в глаза. – Когда же все это закончится? Когда закончится эта война? – В ее бесконечно глубоких глазах растекалась грусть.

Она ждала ответа, а он молчал, не зная, что сказать, и вместо ответа притянул девушку к себе и заключил в объятия…

Несколько часов, проведенных с Яной, промелькнули для Вадима одной минутой. Время, выделенное ему на свидание, подходило к концу. Все слова, казалось, были сказаны, губы болели от крепких поцелуев, но они все никак не могли расстаться. На душе Вадима стояла тоска, а в сердце расползалась невыносимая боль, происходившая от осознания предстоящего ухода. Хотелось сознаться в задуманном, хотелось сказать правду, и вместе с тем он не имел права так поступить. Прибавить к своей боли еще и чужую? Пусть лучше Яна остается в неведении.

– Я так боюсь за тебя! – словно предугадывая будущее, обреченно произнесла она. – Я боюсь, что ты не вернешься. Но ты ведь вернешься? Обещай, что ты вернешься? – Она заглядывала ему в глаза, но не находила в них ответа. – Я так боюсь за тебя! – снова повторила она, на это раз голос звучал еще тише и неувереннее.

– Я хочу вернуться. – Соврать ей Вадим не смог, а сказать правду не имел права. И от этого становилось еще горше.

Уже уходя, он оглянулся. Яна, не стесняясь, плакала, смахивая текущие по лицу слезы своей маленькой ладошкой. Махнув на прощание рукой, Вадим круто развернулся и буквально бегом выскочил из палатки. Сердце бешено колотилось.

«Может, у нас будет ребенок, сын?! – подумал он, и следующая мысль скрутила его сознание непередаваемой горечью. – Но он вырастет без меня. – Горячий ветер, дунувший в лицо, казалось бы, выжал из горла всю остававшуюся в нем влагу. – Надеюсь, тот другой станет ему хорошим отцом. – Вадим с огромным трудом сглотнул стоявший в горле комок. – А я воспитаю его сына как своего», – твердо решил он и зашагал дальше в полной уверенности в том, что тот, второй – его двойник, его копия, – поступит точно так же.

Прежде чем выйти на строевой смотр, моя группа собралась на крайний инструктаж:

– Берем только то, что было тогда. Ничего лишнего! – в очередной раз строго-настрого наказал я. – Все должно быть в точности один в один. Мы не знаем, как эта чертова вороночная система устроена, но мне отчетливо дали понять, точнее, четко сказали: ничего из этого мира с собой брать нельзя! Ни-че-го! Всем ясно?