Анатолий Гончар - Привал с выдернутой чекой

– Что тебя в первую очередь интересует? – спросил он.

– Все, – выдохнул я. Раз пошла такая пьянка, почему бы не попользоваться? – Я же сказал: кто наши союзники, кто враги, кто нейтралы? А то у меня словно все в мясорубке перемешалось, как в тумане плаваю.

– Ты так прямо ничего и не помнишь? – вновь подал голос ротный.

– Ну почему, кое-что помню, – сознался я, не став, естественно, говорить, что у меня в голове крутится полная версия современных событий, только она, похоже, в корне отличается от предполагаемых интерпретаций, о которых я был наслышан в последнее время. И потому мне ударяться в собственные познания не хотелось, следовало сразу же навести их на мысль начать мое немедленное просвещение, и ход, как оказалось, я выбрал безошибочно верный. – Вы мне про америкосов расскажите и про турок.

– Да про турок что рассказывать? – лениво потянулся старшина. – Турки, они и есть турки. Если кратенько, то, как им в приеме в Евросоюз в категоричной форме отказали, так они сразу флаги и поменяли. Из НАТО вышли, с курдами договор об автономии заключили, войну ИГИЛ объявили. С нами вечный мир и дружба. А по США, опять же, если кратенько, то когда за исламистов взялись по-крупному, они, сославшись на экономические трудности, все совместные операции свернули, перед этим, правда, заявив, что ИГИЛ разбито и остались, мол, только умеренные оппозиционеры. Одним словом, манатки собрали и укатили. А теперь вовсе на стороне ИГИЛ выступают. Не открыто, конечно, официально они с ИГИЛ по-прежнему на ножах, вот только оружие американское сюда потоком идет, недели не проходит, чтобы америкосы через Аравию какой-нибудь борт с подарками для игиловцев не подбросили, даже «ЗРК» через третьи страны поставили. К тому же и их контингент численностью до двух дивизий на стороне ИГИЛ воюет. Иначе бы откуда у исламистов столько бронетехники и людей обученных? Вот это те самые две дивизии и есть.

– А что мировое сообщество? Есть же ООН, СовБез и прочее. Почему Америку не прижать? Доказательств нет?! Так мы же летчика захватили! Его миру и показать.

– Показали миру твоего летчика. – Майор Белов улыбнулся, но как-то кисло. – Ты думаешь, для чего я вас с самого начала предупреждал: не помни́те ему мордочку? Вот как раз для этого самого случая. Так что летчика представили в лучшем виде, а до него уже и морпехов пять десятков и танкистов вместе с танками, а что толку? Ответ один – ЧВК. И как с гуся вода. Но мы их все равно дожмем. Только численность коалиционных войск увеличим и по всему фронту в наступление перейдем. Франция свой контингент нарастить обещала, и Украина тоже.

– Украина? – Вот новость так новость, представить себе войска Украины, идущие в совместных с нами рядах, мне было практически невозможно.

– А что ты удивляешься? Украина с самого начала свой контингент ввела. Или ты и этого не помнишь?

– Не помню… – растерянно пробормотал я. Да обалдеть! Украина, и в одном «пакете» с нами? Тут невольно ум за разум зайдет. Эк меня переклинило! Хоть книги сочиняй. А может, так книги и пишутся? Ударился головой, мысль и поперла? Может, еще раз удариться, чтобы в обратную все вернуть?

– Украина, как только закон о втором языке приняла, так сразу и решила помочь братской России. Вначале они сюда вспомогательный корпус отправили, но народ потребовал более существенной помощи, тогда президент Овчаренко, – Белов назвал абсолютно неизвестную мне фамилию, – издал Указ о формировании добровольческих батальонов, а когда американцы на той стороне воевать начали, украинские батальоны до дивизии разрослись. Кто же американцам по шее надавать не хочет?

– А вот еще что, – вдруг вспомнил я, – а что за экономические трудности у Америки?

– Ты и это забыл? Тебя, я смотрю, надо не здесь просвещать, а на неделю в библиотеку за подшивки старых газет сажать. Но у нас нет свободной недели, поэтому опять же кратко: мы за последние три года весь свой СтабФонд из Америки вывели, а потом и вовсе от хождения в стране доллара отказались.

Сказать, что услышанное повергло меня в шок, было бы мало, это был полный… коллапс.

– А как же торговля? Нефть там и газ?

– За рубли. – Прозвучало это как само собой разумеющееся.

– А конвертируемость? – Я все больше и больше выпадал в осадок.

– Да отличная сейчас у рубля конвертируемость. Самая твердая валюта в мире. Мы как ввели энергорубль, отбоя от желающих его получить не стало.

– Какой-какой рубль? – Интересно все-таки.