Александр Афанасьев - София в парандже

– Движения нет! – крикнул Шпиц.

– Движения нет! – отозвался я.

Толстяк барахтался на тротуаре, я это видел.

– Иду к тебе!

– Прикрываю!

Я перебежал на сторону улицы, где был Шпиц. И хлопнул его по плечу:

– Пакуй жирного, осторожно только. А я досмотрю машину.

– Хоп!

Конечно, досматривать в одиночку нельзя, но… вы кого-то видите по сторонам, кто свободен? Нет? Вот и я – нет.

Опустив автомат, я выхватил пистолет. Стрелок, который лежал у задней части машины, был мертв, все три пули попали в него. Рядом с ним лежал румынский «Калашников» с коротким стволом и проволочным прикладом, два магазина смотаны изолентой.

Открыл дверь в машину, осмотрел – чисто. Сзади лежал полевой планшет, по размеру как раз под ноутбук. Я забрал его. В багажнике ничего, пусто…

– В машине чисто! – крикнул я, подбегая к толстяку, Шпиц уже связал ему руки пластиковой стяжкой для кабеля и оказывал ему медицинскую помощь – накладывал повязку.

– Зря медикаменты тратишь, – заметил я, – может, тебе самому еще пригодится.

Шпиц не ответил.

– Ты кто такой? – обернулся я к толстяку.

Тот не ответил, только цедил ругательства на непонятном мне языке. Проскользнуло «шайтан».

– Че, не понимаешь по-английски? Ничего, в яме быстро вспомнишь…

– Тебя самого, – сказал вдруг толстяк, – посадят лет на двадцать. Знаешь, кого я тут знаю?..

– Не министра ли внутренних дел? А то его убили ночью. Это не ты, случайно?

Толстяк ничего не ответил, но заметно сбледнул с лица.

– Шпиц, хватит его бинтовать, подохнет – одной сволочью будет меньше. Пойди лучше машину подгони, в тюрьму эту тушу повезем. Да, жирный?

Шпиц закончил – он вообще-то его не бинтовал, а закрепил тампон пластырем для сантехнических работ и побежал к машине. А я, прислушиваясь к доносившейся издалека и не очень трескотне очередей, достал телефон и тут вспомнил, что у меня нет номера Теодора, а есть только майора.

Делать нечего, набрал его.

Сначала никто не отвечал. Причем долго. Потом телефон кто-то взял, и по фону, доносившемуся из трубки, я понял, что дело худо. Слышался грохот крупнокалиберного пулемета – ДШК, ни с чем его не спутаешь. Размеренный и гулкий, как отбойный молоток.

– Да, кто это? – наконец ответил и мне.

Голос был незнакомым.

– Это русский. Где господин майор… – Я вдруг понял, что не знаю, как зовут этого человека.

– Господин майор погиб…

– Я сейчас приеду… – не дослушав, я сбросил звонок и набрал Трактора.

– Але! – раздался его взволнованный голос.

– Что у тебя там?

– Веселуха! Бородатые в адресе отбились, сейчас перестрелка идет. На улицу гранаты кидают…

– Ясно. Бросай пост и давай к заводу. Я тоже подъеду. Вперед батьки в пекло не лезь, там ДШК бьет.

– Понял…

К самому заводу мы напрямую выехать не смогли, наткнулись на стоящую машину полиции, но около нее никого не было, даже двери открыты – что уже не к добру. Впереди – метрах в десяти и налево от забора – гремела перестрелка. По звуку – один ПКМ и один ДШК работают…

Почти сразу подъехал Трактор. Без лишних вопросов и команд мы вооружились – Трактор взял гранатомет и сумку с патронами к нему, а Студент – снайперскую винтовку.

– Вперед не лезть, могут свои обстрелять, – предупредил я.

Прошли вдоль забора, у самого выхода я подал команду «стоп» и набрал тот же номер телефона…

– Да?

– Это русский. Мы за забором, рядом с вами. Забор справа от вас. Нас пять человек. Мы сейчас выходим, не стреляйте…

– Выходите.

– Пятеро выходят, – повторил я и, отключившись, дал команду «вперед».

Всю катастрофичность происходящего я понял только тогда, когда увидел все собственными глазами. Было понятно, что среди болгар не меньше десяти человек только убитыми. Они попытались проскочить на объект с ходу и для этого выстроились на подножках, у их микроавтобусов были широкие подножки и поручни на крыше, чтобы держаться. Когда микроавтобусы выехали на открытое пространство, по ним с сотни полторы метров ударили ДШК и автоматы. Микроавтобусы были бронированы – но не против ДШК. Два микроавтобуса подбили сразу, третий успел дать задний ход и тем спасся. В обоих микроавтобусах погибли водитель и офицер, сидевший рядом с ним. Если бы спецназовцы сидели в самих автобусах, все было бы еще хуже, а так – они смогли моментально оказаться на земле, кто-то попытался стрелять в ответ, кто-то бросился бежать. Те, кто бросился бежать, выжили, а тех, кто попытался стрелять – убили. Потом ДШК открыл огонь по вертолету – не попал, но вертолет был вынужден улететь.