Владимир Ерашов - Мушкетёры Тихого Дона

А именно сейчас, по мнению княгини Анны, такая острая необходимость и назревала.

Уповая на зов крови и призывая в случае беды на помощь своих шведских родственников, княгиня Анна имела вполне прагматичный расчёт, основанный на существующих геополитических реалиях. Уже после её рождения, и даже после избрания русским царём Михаила Романова, родному дядюшке княгини генералу Делагарди, ещё где-то с пяток лет довелось всё-таки пообретаться на богатой русской земле. А впоследствии, как оно ранее им же дальновидно и прогнозировалось, его правление окончилось тем, что бравые потомки викингов под напором русской силы вынуждены были отдать Хальмгард и прилегающие земли обратно их исконным владельцам.

В результате, достаточно скромными территориальными приобретениями шведской короны, официально закрепленными условиями Столбовского мира 1617 года, оказались лишь Ижорская земля и «Корельский уезд». То есть земли будущего Петербурга и Карелии. Правда, с самими карелами случился досадный конфуз… Не желая жить под шведами, будучи городами и недвижимым имуществом особо не обременёнными, карелы в большинстве своём взяли да… и ушли в русские владения, так что править королю в приобретённом крае стало практически некем. С Ижорской же землёй в плане правления тоже было не сильно богато, поскольку ижорцы, вепсы да и прочая «чухня белоглазая» ввиду своей исконной природной бедности особого дохода шведской короне также никак не прибавили.

Но зато шведы надёжно и почти на целый век лишили Россию выхода к Балтийскому морю. Впрочем, с этим «балтийским» вопросом ещё предстоит будет детально разобраться внуку нынешнего Русского государя…

А пока же, лет за сорок до рождения Петра Великого, в Европе уже давно бушует война, впоследствии из-за своей длительности получившая название «тридцатилетней». В ней воюют практически все европейские государства, причём те из них, кто не имеет возможности воевать за свои интересы, вынуждены воевать за чужие. И естественно, сохраняя верность традиции векового противостояния, в рамках этой всеевропейской войны, периодически воюет и Польша со Швецией.

Чем эта война закончится, как локальная польско-шведская, так и глобальная тридцатилетняя, пока ещё неизвестно. Может быть и вовсе ничем (кстати, практически так оно в конце концов и получилось), только вот рационально использовать вечные разногласия между Шведской и Польской короной для русской дипломатии уже стало доброй традицией. И опять-таки, если уж суждено будет югу Руси, стараниями вероломного Ришельского-Гнидовича быть завоёванным, то лучше уж не злыми поляками, а хотя бы… теми же благородными шведами…

Да и народ сие обязательно поддержит, рассуждала Анна Вастрицкая – вон ляхи, пока в Москве владычествовали, каких только злодейств не натворили… вплоть до людоедства. А свои в Новгороде вроде бы и ничего, особо не злобствовали. А дядюшка Делагарди, так тот и вовсе душка, свою любимую племянницу, по младости её на колене обтянутым ботфортом качал и даже давал играться эфесом своей генеральской шпаги… Так что, ежели станет перед княгиней да и всем Воронежским людом извечный русский выбор, то, как говорится, из двух зол…

И опять-таки, рассуждала княгиня, ежели всё же поляки Воронежское воеводство от Руси отторгнуть и сумеют (что вполне даже вероятно), то ещё не факт, что они смогут его при себе удержать. Как известно, ляшский круль в наших азиатских делах не шибко разбирается. Вон – ногайского хана подкупили и рады радешеньки, да ещё мнят себе, мол, как ловко они восточных хищников в своих интересах используют… А вдруг да на обессиленный сначала ногайцами, а потом и поляками край, возьмёт, да и внезапно нападёт всей своей мощью Оттоманская Порта? Вот на Русь, по крайней мере, пока Турецкая империя открыто нападать не решается, а ежели Руси здесь не станет?

И вот именно тогда шведская помощь для отторгнутых от Московии русских людей им и вовсе благом покажется. Потому как хуже, чем под турками оказаться, христианину и представить трудно…

Руководствуясь подобными соображениями, дальновидная княгиня загодя готовила почву для отпора западно-польской экспансии, заменяя её более мягкой (как ей казалось) северо-скандинавской. Ну и, кроме всего прочего, приход шведов гарантировал ей лично и её дражайшему супругу сохранение как жизни, так и положения в обществе, а сие тоже вельми даже немаловажно… Потому и написала она письмо своему милейшему дядюшке – шведскому генералу Делагарди. Только вот дражайший супружник, князюшко-воевода, прозорливость своей супруги по достоинству вряд ли оценит…