Михаил Зислис - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

— Как думаешь, Басов, Земля уже в курсе? — спросил Саундов, когда они подходили к насторожившимся сослуживцам, которые ощетинились оружием и нервно оглядывались, расположившись у подводной лодки. Именно за этой подлодкой, вероятно, охотились террористы…

— Какая там Земля, — отмахнулся рядовой. — Позвонить-то никто не успел и не догадался… Одна надежда — если по дороге кто-нибудь проехал. Да только вряд ли это. Ночь все-таки.

— Ну не скажи, — возразил Саундов. — У меня старший брат дальнобойщиком в этих местах работал когда-то. И ночами ездил, бывало, когда наверстать надо было…

А действительно, подумал он. Позвонить никто не додумался. Может, послать человека?

И высказал предложение вслух.

— Да что вы, товарищ сержант, — сказал Басов, переходя снова на служебное обращение — чтобы не способствовать полному исчезновению дисциплины, — при такой-то подготовке, неужто не догадались они перерезать пару проводов?.. Да и снайперы, сами знаете, не спят. Им только покажи палец — вмиг отстрелят…

— Что да, то да.

— Я, товарищ сержант, другое думаю… Кто-то ведь должен был выжить там, на базе? Ну не может же такого быть, чтобы всех… — он замолчал.

…Механик устало сидел, привалившись к надстройке субмарины. Смотрел он куда-то в море. И непонятно было, то ли человек с жизнью прощается, то ли просто не умеет на опасность реагировать.

Пехотинцы расхаживали туда-сюда, ожидая, что скажет сержант. Борт 219-5Я тушей мертвого кита покоился в воде, всей своей тупой мордой выражая полное безразличие к происходящему. Про себя Саундов согласился, что как раз подводной лодке следует волноваться меньше всех.

— Мамедов, вызови борт К-17. Когда ответят, отдашь мне фонарь.

Ефрейтор кивнул.

— Ближе к телу. Террористы встали автолагерем в трех километрах к юго-востоку. У них там семь джипов «Хаммер», заграничного производства. Что такое «Хаммер», объяснять надо?.. Хорошо. Из наличия у них, у террористов, то есть, подобных машин следует, что… что из этого следовает, рядовой Басов?

Рядовой на секунду замялся.

— Из этого следовает, товарищ сержант, — сказал он, — что нам скоро настанет полный… э-э, звиздец, если мы только не придумаем, как остановить врага.

— Паяц, — коротко определил Саундов и продолжил уже серьезнее, потому что понимал всю неуместность черного юмора в создавшемся положении:

— У нас есть два варианта: ничего не делать, ждать, пока террористы сами что-нибудь предпримут, и в этом случае, боюсь, мы недолго сможем продержаться. Им даже необязательно будет приближаться к нам — с принципом работы гранатомета вы всех хорошо знакомы. Раз так, нам остается второй вариант диверсия.

Пехотинцы довольно зашумели. Наконец им выпадала возможность хоть что-то сделать. Сержант сделал паузу и дождался полной тишины, чтобы их слегка разочаровать.

— Но ни я, ни кто-либо иной, не имеем права потерять вот эту штуковину, — он указал на подлодку. — Первоочередная наша задача защитить борт. Так что вот предлагаемый план…

— Тщсержант, ршите обратиться! — это был Мамедов.

— Связь?

— Да.

Саундов взял фонарь, у которого уже начали садиться батареи, и занял место ефрейтора на краю настила. Один из катеров находился сейчас в зоне прямой видимости.

Слегка путаясь в последовательностях букв, и потихоньку вспоминая азбуку, сержант просигналил: «Требуется поддержка с моря». Не по форме, зато доступно даже имбецилу.

Через несколько секунд прожектор катера замигал в ответ.

Когда Саундов вернулся в приподнятом настроении, пехотинцы снова зашебуршились, и даже безымянный механик посмотрел в его сторону. Безымянный — потому что никто и не подумал узнать имя. Не до того было, и этот человек, который умудрялся казаться более невзрачным, чем на самом деле, не смел побеспокоить занятых делом военных.

— Так, значит. Требуется доброволец. Который пойдет к дислокации террористов и вступит с ними… в непродолжительные и результативные переговоры.

Предложение энтузиазма не вызвало.

— Если добровольца не будет, — жестко сказал Саундов, — назначу сам. И не одного, а двоих. И сам с ними пойду. Так что?

Неловкое молчание окутало всех.

Нарушил его механик; сползая с подлодки, он распрямился, стал похож на просто уставшего человека, только слишком тощего и невысокого.

— Я могу пойти, если объясните, что делать надо.

Сержант одобрительно кивнул, взглядом поблагодарил его.

— Гражданский! — высказался Басов.