Михаил Зислис - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

За два года службы он опять дважды подрос в звании. Сперва поменял звание холостого человека на чин мужа, взяв в жены местную учительницу Зульфию, чем вызвал немало споров и драк в офицерской среде. А потом получил и звание майора. Но в 89, всего за два месяца до возвращения в Союз, фортуна начала отворачиваться от него. Сперва МИ-8, в котором он летел, сбили душманы. Чудом он остался жив, с околком под сердцем и переломанными ногами. Год Петро провел без сознания, и еще год заняло реабилитационное лечение. И все это время рядом с ним была Зульфия. Когда он в первый раз пришел в себя в госпитале Бурденко, то сперва не узнал женщину, сидевшую рядом, так его жена исхудала. Сколько он потом не распрашивал ее об этих годах, так она ни разу и не рассказала, как жила без него, как терпела, когда ее обзывали лимитчицей, подстилкой или еще хуже, как забыла про свой диплом с отличием об окончании Кабульского университета и устроилась работать дворником ради квартиры, чтобы быть рядом с мужем.

Осенью девяносто первого года Петро одновременно с выпиской из госпиталя комиссовали из армии по причине инвалидности, и он переехал в маленькую квартирку к жене. Он попытался начать мирную жизнь, но это получалось у него с трудом, не нашлось в этой жизни места для него. Даже положенную ему добавку к пенсии он никак не мог получить от чиновников собеса. На все его бумаги у них был один ответ: «Не мы вас туда посылали». Через полгода хождений по кабинетам Петро, здоровье к которому стало возращаться в результате ежедневных изнурительных тренировок, поднапрягся, да и выкинул в окно одного из таких непосылателей. Ему грозил большой срок за нанесение тяжких телесных повреждений, но тут в его жизни появился Северов. Михаил Александрович тогда только создавал свою организацию и посчитал Петро подходящим человеком. Уж неизвестно, какие маневры пришлось предпринимать Северову, но Петро судили по статье за хулиганство и дали всего пятнадцать суток.

После отсидки Петро забрал Зульфию и они перебрались из негостеприимной Москвы в Казань, где Петро стал работать инструктором по рукопашному бою в охранном агентстве «Поворот». Тогда у «Поворота» еще не было богатых спонсоров, так что основной доход они получали от обучения всех желающих приемам каратэ.

Увлекшись работой, Петро быстро вычеркнул из своей жизни три самых неприятных года. И теперь он снова был жизнерадостным здоровяком, пламенно любящим свою жену и появившихся за годы жизни в Казани троих детей. Вот и сейчас Петро по обыкновению добродушно спросил:

— Гриня, ты чего нос повесил?

— Петро, ты видел этих уродов?

— И их, и хозяина ихнего. Люди, как и все другие.

— Ладно, ты всех людей любишь, но поверь мне — с этими мы еще наплачемся, — Гришка спрыгнул с перил и помчался вниз по лестнице, Увидишь! А я, когда сменюсь — пойду мышцы качать, чтоб, когда придется эти хари бить, не облажаться.

В кабинете же Северова происходил же совсем другой разговор. До прихода шестерок Северов и его гость молча рассматривали друг друга. Но вот скрипнула дверь, впуская троицу, и командир «Поворота» произнес:

— Ну, майор, знакомьте меня с вашими людьми и перейдем к делу.

— Как мы и договорились, имен никаких не будет, — холеный господин, названный «майором», повернулся к двери, указывая на своих людей, — вон тот бородатый — Старший, а эти двое — Средний и Младший, соответственно. Запомните?

— Уж постараюсь. Садитесь, ребятки. И давайте теперь все же перейдем к делу.

«Майор» достал из кармана пакет и протянул его Северову. Тот пробежал глазами письмо, перевел взгляд на посыльного и медленно, неприятным голосом произнес:

— Мальчики, подождите в холле. Наш разговор не будет предназначен для чужих ушей.

Шестерки уставились на своего шефа. Тот немного подумал — и решил, что не стоит злить хозяина, когда ты у него в гостях. Кивком головы он отпустил своих людей, и они скрылись за дверью. Тогда Северов, сдерживавший до этого момента свои эмоции, перегнулся через стол и, потрясая письмом, закричал на своего собеседника:

— Ну и как понимать это дерьмо? Твой генерал совсем мозги в унитаз спустил?

— Эй-эй, не стоит кусать руку, которая тебя кормит! Повежливей про моего генерала.

— Кормит? Как тот поп свою собаку!.. Мои люди два месяца в деталях обрабатывали все части операции. А теперь появились вы со своей цидулькой и думаете, что легко все можно поменять. У меня бригада месяц репетировала захват вагона. Что, эту операцию тоже можно будет подвинуть, майор?